От ненависти до любви. Что может быть важнее славы?. Николета Морозенко

уголок моего рта приподнялся.

      Чья же она? Кто принес её сюда? Такие музыканты держат в своей студии такие милые вещи. И все же интересно, чья она?

      Мои глаза продолжают обследовать комнату и устремились на черно-красную гитару, стоящую около дивана напротив.

      Как же я её раньше не заметила, когда подметала пол?

      Я села, наклонившись немного вперед.

      Какая красивая гитара. В отличие от гитары Дэна, она стандартной формы. Но ее цвет завораживает. Черный и красный – мрак и огонь.

      Я завороженно встала и подошла к гитаре. Кончиками пальцев я аккуратно провела вдоль нее. Затем – дотронулась до одной из струн.

      Прикольно. Интересно, как на ней играть?

      Во мне идет борьба: желание попробовать поиграть и совесть.

      Ну почему же я такая совестливая? Все люди как люди, а я сам ангел во плоти. Надоело. С такими темпами мне вообще не выжить в этом мире. Ничего не станет, если я немного поигрю на гитаре.

      Я взяла гитару и села лицом к окну на диванную ручку, подогнув одну ногу под себя. Около минуты я думала, как же поудобнее пристроить гитару. В конце концов мне удалось это сделать и теперь предстояло разобраться со струнами. Мои пальцы осторожно и неуверенно начали их перебирать.

      – Нравится? – раздался за спиной мужской голос.

      Интересно, я влипла или еще нет?

      Часть 8

      Я резко вскочила и обернулась.

      За мной стоит молодой мужчина, скрестив руки на груди. Его взгляд спокойный. Карие глаза широко раскрыты и, улыбаясь, смотрят на меня. В этом взгляде я увидела что-то знакомое. Очень знакомое.

      От неожиданности я растерялась. Все, что я смогла сделать, это беззвучно открыть рот, как рыба, в попытках что-то ответить.

      Наконец, мне удалось произнести первые слова:

      – Да, красивая гитара. – я вспомнила, что все еще держу ее в руках и сразу же опустила её на место. – Я… она там стояла… то есть… здесь… и… – я то и дело запинаюсь, понимая, что несу полный бред, но ничего умного придумать не могу.

      Я суетливо задергала руками, а мой собеседник, улыбаясь, склонил голову набок.

      – Тебе смешно? – невинно спросила я, чувствуя, что эта ситуация начинает меня раздражать.

      – Нет. Ты просто забавная. – ответил кареглазый, пытаясь подавить подступающий смех. – Продолжай.

      Дотронувшись рукой до своего крепкого подбородка, брюнет внимательно принялся меня слушать.

      – В общем, она стояла здесь, и… – я запнулась. И придумать то нечего. – И мне показалось…

      – И тебе показалось, что ей скучно стоять здесь одной. – закончил мои слова кареглазый.

      – Да! – воскликнула я. – Именно так и было.

      Теперь брюнет откровенно смеется.

      Я почувствовала себя клоуном.

      – Хватит смеяться! – скомандовала я, сжимая кулочки от возмущения и злости.

      – Я же говорю, ты очень забавная. – пытаясь снова подавить подступающий смех, ответил темноволосый.

      – Вот