Небесная тропа. Марианна Владимировна Алферова

маршрут, по которому ты ежедневно уходишь из дома.

      Труднее всего во сне дождаться пробуждения. Кто-то должен подойти и тронуть тебя за плечо. Но никто из персонажей твоего сна не может этого сделать. Ни милый Барсик, ни фантазер Шайтаниров. Они послушно ждут пробуждения вместе с тобой.

      Но в эту ночь Анастасия проснулась.

      Наконец-то! Явь! Как солнечный свет после театральной подсветки. Вещи приобрели плотность, пространство – глубину, тело – силу, разум – ясность. Анастасия вскочила. Достаточно она насмотрелась снов во сне! Теперь дорога каждая минута. В этот раз все должно получиться. Этот паренек сделает все, что от него ждут, хотя сам не подозревает, на какой опасный путь ступил. Главное, чтобы он не испугался, исполнил…

      Она оборвала собственную мысль, боясь, что кто-то может услышать ее и помешать осуществить то, о чем она грезила все эти годы.

      Глава 2

      На ржаво-красных, в потеках, обоях вспыхнули две синие полосы – два отсвета посреди серой важности сумерек. Блики перепрыгнули на потолок и, скользя, принялись обегать комнату. С улицы слышалось звяканье: раскачиваясь на перегоне, мимо окна проносился трамвай. В такт перестуку колес о рельсы вздрагивали блики на потолке. Рик прижался лицом к стеклу. Трамвай был совсем рядом. Казалось, еще немного, и стальная обшивка шаркнет о кирпич накрененной стены. Рик всматривался изо всех сил, пытаясь различить силуэты в вагоне, но видел лишь синее свечение, пронизанное светлыми иглами разрядов. На секунду трамвай застыл напротив окна, будто призывая вскочить на подножку. И подножка эта четко высвечивалась в полутьме, будто не по земле мчался трамвай, а парил в воздухе на уровне третьего этажа. Но Рик растерянно моргнул и подался назад. В следующее мгновение трамвай оказался безнадежно далеко, насмешливо дразня хвостовыми огнями, и перестук колес замер в густеющих сумерках.

      – Рик, скотина, ты что, спишь? – Серж тряхнул его за плечо. – Дело есть. – Он хотел наклониться к самому уху приятеля, но не устоял на ногах и, пошатнувшись, шлепнулся на пол.

      Рик открыл глаза. Он лежал на кровати, на тощем вонючем матраце, под головой сбилась комом клейкая подушка. Как он очутился здесь, в углу? Ведь только что он стоял у окна, прижимаясь лбом к пыльному стеклу, и смотрел на мчащийся мимо трамвай – два корявых вагончика на ржавых колесах с огромными ребордами.

      – Водка дерьмовая, – бормотал Серж, пытаясь подняться, но опять сползая на пол. – От хорошей водки так не может развести… Пр-р-равда? Только от плохой водяры чертики мерещатся.

      – Да, от хорошей водки являются настоящие черти, – согласился Рик.

      – Ты – зараза, ядовитая зараза, – пробормотал Серж. – Я тебе это говорил? Нет? Короче, я тебе это сейчас говорю. Я еще посмотрю, возьму ли тебя с собой на дело.

      «Надеюсь, в последний раз у него ночую», – подумал Рик, стискивая зубы.

      – Все-таки ты придурок, – продолжал бормотать Серж, – мозги у тебя умные, а голова гнилая. Настоящего друга из тебя никогда не получится. Вот у меня друг Валька есть,