Пираты Кошачьего моря. Мумия Мятежника. Аня Амасова

матроса (несмотря на собственную кончину, тот не расстался с любимой фляжкой) и хорошенько дернул его за локоть. Рука, скрипнув, поднялась, предлагая капитану хлебнуть.

      – Мне все равно, кто у меня в команде: коты, скелеты или даже черти, – известил Корноухий. – Так славно вновь стать капитаном! Громила, марш за провиантом!

      Поднявшись на палубу, Громила от удивления только глазами захлопал. Хитроумно сплетенные канаты и тросы абордажными кошками удерживали скелеты пиратов. Каждого – на своем месте. Вахтенного – на вахте, штурмана – у штурвала, первого помощника – в бочке на мачте. Всё вместе – и крепкие морские узлы, и хитроумно сплетенные канаты – напоминало гигантскую паутину для отлова скелетов.

      – Это ты холошо плидумал, – похвалил капитана Громила. – Пливязать, чтобы не блодили…

      Корноухий закрепил концы канатов на юте, который стал похож на исполинскую лютню. Громила с изумлением взирал на капитана.

      – Ты, верно, решил, что я спятил? – поинтересовался Корноухий.

      – Да, капитан.

      – Я так и подумал. – Флинт Котес смущенно закрутил ус. – Не стану утверждать обратное.

      Я и сам не могу поклясться, что это не так. Но, разрази меня гром, как я соскучился по команде!

      – Я понял, – сказал Громила, осененный страшной догадкой. – Ты хочешь их оживить. Велнуть с того света.

      – Ну, вроде того… – Корноухий подмигнул позеленевшему от страха пирату. – Ты был когда-нибудь в кукольном театре?

      – Не-е-ет…

      – Сейчас побываешь…

      Лапы Корноухого поднялись в воздух, на мгновение замерли и обрушились на канаты-струны.

      Под соло скрипящей реи скелеты задергали кистями и коленками, отплясывая уморительный танец.

      – Живите, ребята! – бушевал капитан. – Теперь вы – моя команда! Самых отважных и страшных пиратов в Кошачьем море! Громила, поднимай черный флаг!

      Глава четвертая

      Немного колдовства

      Обойдя опасный риф, корабль с названием «Дженифыр» взял курс на восток. На баке задумчиво рыбачил лисенок-монах. Снасти болтались в кильватере так, что даже самая безмозглая рыба не попалась бы на эту удочку. Впрочем, лис не смотрел на поплавок.

      – Вот мы сейчас закатом любуемся, – укоризненно напомнил он стоящему у штурвала Джонни, – а на Тициана несчастья сыплются. Тебя должна грызть совесть.

      – Ага, – беспечно согласился Воробушек. – Гляди, я весь в дырках!

      Он поднял лапу, выставляя на обозрение разодранный под мышкой камзол.

      – И я, – присоединился Кукабара. – Перья вон все клочками просто. То ли совесть, то ли моль. Или кто-то краской облил…

      – Я же извинился, – виновато протянул лисенок. – Кто старое помянет – тому глаз вон!

      – Ты слышал? – Кукабара возмущенно клюнул Воробушка в ногу. – Он хочет лишить меня зрения!

      Неожиданно удочка в лапах лисенка дернулась, едва не скинув рыболова за борт. Лис-монах