Здесь, под небом чужим. Валерий Поволяев

замолчал.

      Вышли на улицу. Машин, оказывается, стояло у крыльца две, а не одна.

      В одну машину посадили Вайнера, рядом с водителем разместился Задов, сзади, охраняя Вайнера, – Гриша Василевский, во вторую уселись Каретников, Троян и чета Полонских.

      – Трогай! – скомандовал Задов.

      Головной автомобиль чихнул, фыркнул, пустил вонючий клуб дыма и, погромыхивая рессорами, покатил по мостовой, второй автомобиль замешкался.

      – Чего там у тебя? – недовольно повернул голову к шоферу Каретников.

      – Сей секунд, начальник, – проговорил водитель извиняющимся тоном, – автомобиль – не кобыла, а более сложный механизм.

      Через полминуты тронулся и он.

      На берегу Днепра Каретников приказал водителю остановиться.

      – Чего так? – Водитель хотел нагнать первую машину, но из этого ничего не получилось.

      – Воздухом подышать надо, – неопределенно проговорил Каретников, скомандовал чете Полонских: – Выходите! Подышим вместе.

      Те вышли. Полонская не выдержала, склонила голову на плечо мужа и заплакала.

      – Нечего тут сырость разводить, гражданка, – скрипуче, каким-то чужим голосом проговорил Троян, – раньше надо было думать, чем ваша затея может закончиться.

      Полонская заплакала сильнее.

      – Пошли к воде! – приказал Каретников.

      Берег Днепра в этом месте был не столь обрывист, как на других участках, в земле были вырезаны ступени. Каретников чиркнул спичкой, зажал ее в ладонях, осветил несколько ступеней. Было слышно, как внизу плещется невидимая в ночной черноте вода. В стороне, под деревьями, заполошно закричала невидимая чайка – свет спички испугал ее.

      Каретников первым двинулся по ступенькам вниз. Полонские – следом. Замыкал цепочку Троян.

      Минут через пять спустились к воде. Каретников задрал голову, посмотрел в небо. Небо было черным, глухим – ни одной блестки.

      – Семен, может разберемся?.. – попросил Полонский, оторвал от плеча жену, погладил ее по голове. – Не плачь… моя маленькая.

      Именно так – «моя маленькая» – Полонский звал ее в самые сокровенные минуты. Полонская заплакала еще сильнее.

      – К воде! – хмуро скомандовал Каретников, доставая из кобуры револьвер.

      Троян извлек маузер, громко щелкнул курком. Полонский тихо охнул и, сгорбившись, первым двинулся к воде, у кромки ее не остановился, вошел в Днепр, широким движением ноги разгреб рябь.

      – Не отставайте от мужа, гражданка, – посоветовал Каретников.

      Полонская шагнула в воду. Слезы, которые только что заливали ее лицо, иссякли, словно бы в организме что-то обрубилось, она пошла по воде в туфлях, потом нагнулась, сняла их и швырнула на берег.

      Через секунду гулко ударил выстрел. За ним – второй. Полонский после выстрелов развернулся, глянул в лицо Каретникову, изо рта у него выбрызнула кровь, видимая даже в темноте, и он осел в воду. Жена его тихо ткнулась головой в рябь и осталась лежать в Днепре вниз лицом.

      Трупы закачались в воде у самого