Карельская баня: обряды, верования, народная медицина и духи-хозяева. Людмила Иванова

южнокарельском варианте заговора подчеркивалось, что баня натоплена тайно, поэтому и Дева Мария Neitsyt Maaria етопеп входит в нее незаметно, чтобы даже дверь не скрипнула:

      Tules saunahan saloa

      Ilman uksen ulvomatta,

      Saranan sanelematta,

      Maakunnan mainitsematta.

      Приходи в баню тайно,

      Чтобы дверь не скрипнула,

      Петля не визгнула,

      Родня не узнала.

      Просили, чтобы Она смазала роженицу «безымянным пальцем, золотыми ручками» – «sormella nimettömällä, kätysillä kultasilla». Далее в заговоре образно описывалось раскрытие родовых путей:

      Avoa vesinen veräjä,

      Potkoa verinen portti,

      Avoa lihanen aitta,

      Lipas kulta liikuttele

      Luuhisen lukon takoa!…

      Pääs[tä maalle matkamiestä,

      Ilmoille inehmon lasta,

      Pienisormista pihalle![203]

      Открой водные двери,

      Распахни кровяные ворота,

      Раскрой мясную кладовую,

      Открой золотой сундук,

      Закрытый на костяной замок!…

      Пусти выходящего на землю,

      В мир – ребенка женщины,

      Маленького пальчика – на улицу!

      Некоторые рассказчики, например, в д. Покровское, подчеркивают, что сразу после рождения ребенка следовало обязательно заткнуть окошко в бане: «Yksi oli zakona: ku suau lapsen, ikkuna t’ypct’ää, olgii da hoz midä hoz ripakko panna, hursista vet ei pandu, piälTä hurstie pala pannaa, da siid’ä hän vain viruu» – «Один был закон: когда родит ребенка, окно затыкают, солому да хоть что, хоть тряпки кладут. Простыню ведь не постилали, сверху кусок холстины положат, да вот там она и лежит» [204].

      По другим сведениям, женщину первые три дня после родов просто приводят в баню помыть-попарить. При этом она в карман кладет ножницы или складной ножик, а в руки берет сковородник. Парят ее там одним и тем же веником, который в результате приобретает магическую силу и используется в банных обрядах для женщин, которые долго не могут забеременеть[205].

      В единичных рассказах, например, в Сегозерье, говорится, что ребенка первый раз относили в баню помыть и попарить не ранее, чем через неделю после родов[206].

      Сразу же после родов матери в первую очередь приносили в баню девять кусков хлеба. Её кормили ими над кальсонами мужа. Её руки при этом должны быть убраны за спину[207].

      В первый же день, когда роженица находится в бане, а иногда и заранее, для нее шьется отдельный карман типа четырехугольного мешка, который крепится к поясу под верхним платьем. В нем лежат взятый из печи кусочек обожженного камня, щучьи зубы, одна-три крошки хлеба, три или девять иголок без ушек, кремень, кусочек трута, «чтобы не пристали ни порча, ни колдовство, ни от ветра, ни от воды, ни дурной глаз, ни кару»[208]. После первой же бани роженица поверх рубашки повязывала себя куском частой сети из рыбацкого садка и носила эту повязку шесть недель (число сакральное и в родильных, и в похоронных обрядах). Рыболовная сеть повязывалась не случайно. Она в качестве «секретного пояса» использовалась и молодоженами. Именно обилие узелков делало ее магическим предметом, оберегом для людей, находящихся в наиболее опасном, лиминальном состоянии и подверженных влиянию злых сил[209].

      Шесть послеродовых недель женщина считалась чрезвычайно восприимчивой к порче

203

SKVRII: 920 (Tulomajärvi).

204

ФА 2019/7.

205

Этнографичесие материалы. Из быта и верований карел Олонецкой губернии // Каргополь. Исторические сведения. Петрозаводск, 1892. С. 5.

206

ФА 1720/2.

207

Lykyn avain. 999 vanhaa taikkaa ja uskomusta / Toim. J. Nirkko. Helsinki, 1991. S. 65.

208

Этнографические материалы. Из быта и верований карел Олонецкой губернии // Каргополь. Исторические сведения. Петрозаводск, 1892. С. 5–6.

209

Живая старина. 1911. № 20. С. 13, 243; Известия Академии наук по Отделению общественных наук. 1931. С. 749–750.