Погружение в музыку, или Тайны гениев-2. Михаил Казиник

на стене пещеры, – это попытка сохранить впечатление, момент, мгновение, продлить это чувство, это неповторимое ощущение победы человека над могучим зверем.

      Попробуйте посмотреть на все, что нас окружает, другими глазами. Не спешите, созерцайте.

      Представьте себе, что вы прибыли с другой планеты, – и все привычное станет вдруг непривычным.

      Люди, деревья, движения.

      Иной взгляд, о котором я сейчас пишу и которым предлагаю посмотреть и увидеть, – это особенность творческой личности.

      Таким образом вы подготовите себя к восприятию совсем особого явления в искусстве.

      Мы с вами попадем на праздник деталей, где каждая травинка или снежинка, каждая капля или сосулька, каждое облако или туча – целый мир.

      Мы незаметно приблизились к этому явлению, когда упомянули имя Мориса Равеля.

      Нам предстоит сейчас попасть в иное измерение. Вы готовы к этому? Тогда…

      Встреча пятая

      «Глубокий обморок сирени»

      О. Мандельштам

      ИМПРЕССИОНИЗМ

      Художник нам изобразил

      Глубокий обморок сирени

      И красок звучные ступени

      На холст, как струпья, положил.

      Он понял масла густоту —

      Его запекшееся лето

      Лиловым мозгом разогрето,

      Расширенное в духоту.

      А тень-то, тень все лиловей,

      Свисток иль хлыст, как спичка, тухнет, —

      Ты скажешь: повара на кухне

      Готовят жирных голубей.

      Угадывается качель,

      Недомалеваны вуали,

      И в этом солнечном развале

      Уже хозяйничает шмель.

      Вот стихотворение Мандельштама, пытаясь разгадать которое бьются поэты, художники, литературоведы, просто любители искусства.

      По поводу этого стихотворения исписаны тысячи страниц, предложены сотни вариантов.

      Давно выяснили, что оно создано под впечатлением картины Клода Моне (модуляция 11) под названием «Сирень на солнце». Давно просмотрели каждую деталь на картине. (У вас тоже есть такая возможность.)

      Пытались найти шмеля, который «хозяйничает» «в этом солнечном развале».

      Поскольку я – тоже один из тех, кто бьется, то осмелюсь поделиться с вами своими мыслями по поводу этого стихотворения:

      Художник нам изобразил

      Глубокий обморок сирени.

      Здесь очень хорошо ощущается ирония поэта.

      Дело в том, что первая и вторая строчки абсолютно не соответствуют друг другу.

      Первая – традиционное начало лекции традиционного музейного экскурсовода.

      Вторая же звучит так, что, услыхав ее, нормальный музейный экскурсовод тотчас же сам упал бы в обморок.

      Потому что после традиционной первой строчки должна следовать столь же традиционная вторая. Например, так:

      Художник нам изобразил

      Сирень под жарким июньским солнцем.

      И вдруг совершенно неожиданное – про то, что на картине изображен «глубокий обморок