Инициация. Лэрд Баррон

«Ну и что теперь?» – произнес Дон. Его голос раскатился по пустому коридору неприятным эхом. В вестибюле с полуобвалившимися стенами, освещаемом зеленовато-красным светом, который сочился сквозь какую-то дальнюю щель, стоял почти такой же тошнотворный запах, как в переулке. Пол был выложен мешаниной из гравия, шифера и керамической плитки, местами разбитой и усыпанной осколками стекла, обрывками упаковки и клочками листовок. Рыхлые стены рябили от выбоин, из проломов торчала проржавевшая арматура. Шаткая металлическая лестница спиралью уходила вверх, вверх, в зелено-красный полумрак. Приглушенные звуки радиопрограммы, отголоски которой он слышал снаружи, доносились с невидимых верхних этажей.

      Освободившемуся от ледяного взгляда сеньора Монтойи, Дону с каждой секундой все меньше нравилась вся эта затея. В таком месте тупого американского недотепу легко могли подстерегать какие-нибудь бродяги, чтобы скрутить его и требовать выкуп или попросту убить и сбросить труп в канаву. Дон всерьез задумался, не лучше ли рискнуть прогуляться по неосвещенным улицам в поисках полицейского участка или телефонной будки, дозвониться до консульства и привлечь к этому делу самые высокие инстанции. Оставалась, однако, небольшая закавыка в виде отсутствия дверной ручки или какого-либо очевидного способа убраться из этого убогого подъезда.

      В разгар его сомнений лязг тяжелой двери, распахнувшейся наверху, эхом раскатился вниз по лестничным пролетам, и музыка и закадровый смех стали в три раза громче. Заскрежетали ступени под чьей-то неторопливой поступью. Прошло несколько минут. Из сумрака наверху донесся мужской голос:

      – Эй, гринго. Тащи свою задницу сюда, pronto[6]!

      – А с кем имею честь? – спросил Дон, который был все-таки не настолько доверчив, чтобы углубиться еще больше во тьму, не удостоверив прежде личность говорившего. Выкупы и канавы, выкупы и канавы. Возможно, уже слишком поздно.

      – Слушай, amigo[7], это опасный район. По улицам бродят muchachos [8], которые жаждут перерезать тебе глотку или поиметь тебя в лилейно-белую задницу, и они попытаются попасть внутрь. Я не собираюсь торчать тут всю ночь. Пошли!

      По манере говорить мужчина не был похож на латиноамериканца, и это обескуражило Дона, но потом он припомнил, что Монтойя называл своих знакомых Рамирес и Киндер. С точки зрения этимологии, Киндер звучал вполне по-европейски, чем Дон и удовлетворился, тем более на фоне тревожной перспективы появления головорезов, желающих добраться до его задницы или перерезать глотку или сделать сначала одно, потом другое. В дверь подъезда постучали, затем о дерево заскребло нечто, похожее на гвоздь или нож. Дон в три-четыре прыжка взлетел на площадку второго этажа. Он остановился перед человеком в тюрбане, шелковой блузе с треугольным вырезом, хлопчатобумажных шароварах и засаленных сандалиях.

      Мужчина был сухощав и удивительно бледен, как будто сдал лишнюю кварту донорской

6

Живо! (Исп.)

7

Друг (исп.).

8

Парни (исп.).