Запоздалое прозрение. Юрий Иванович

ножки ремешками.

      – «Ножки»?! – перебила его Цилхи. – Копыта у неё, а не ножки!

      – На руках маникюр, – продолжал Лёня, не обращая ни малейшего внимания на семейство Свонхов, – на ножках педикюр. Прическа уложена на голове вполне оригинально и красиво.

      – Парик… – процедила сквозь зубы Эулеста.

      – Эй, мы здесь! – мой друг дотянулся сквозь решётки до пыльного стекла и постучал по нему костяшками пальцев. – А-у!.. Ага, здесь мы… Страшно хотим пообщаться с себе подобными!

      Девушка присела возле окна на корточки так, что и мне частично стало видно, а уж стоящим на тумбочках зрителям открылись ещё более качественные картинки. У парней сразу на лица наползли несколько глупые улыбки. Похоже, набедренная повязка местной аборигенкой использовалась скорее как юбочка, поскольку старшая из сестричек злобно зашипела:

      – Бесстыжая тварь! Что она себе позволяет?!

      Начала шипеть и Цилхи. Про себя они, видно, в тот момент забыли и про то, что через день-два меняли нас с Лёней как перчатки.

      Видя, насколько девушки мешают наметившемуся общению, я бесцеремонно сдёрнул развратниц с тумбочек, поставил на пол и жёстко приказал:

      – Прекратить малейшее вяканье, а то так и оставлю в этом чокнутом мире!

      Обе тут же пустили из глаз по слезинке, а младшенькая без всякой логики вдруг напомнила:

      – Ты ведь обещал на мне жениться!

      Она решила напомнить о безобразном шантаже во время последних минут нашего нахождения в Пупсограде.

      – Я ничего не сказал о сроках, – напомнил я почти шёпотом. – Заверял, что тебя не брошу, а вот куда – не уточнял. Так что не мешай… Цыц!

      Мы все с разными выражениями на лицах затихли. Лёня вовсю вёл переговоры, и ему интенсивно помогал Багдран. Всё-таки говорили на его родном языке.

      Незнакомка протёрла стекло ладошкой, пытаясь нас рассмотреть, и начала перекрикиваться с вопросов:

      – Откуда вы взялись? Почему так укутаны в одежды? Вам холодно? – снаружи было около двадцати пяти градусов по Цельсию, в нашей тюрьме же на градусов пять меньше. Мой друг пустился в объяснения:

      – Вообще-то у вас тут не жарко. Особенно в этом подвале…

      – Странно! Вроде и там тепло. Уж снаружи-то только бедные чиди мёрзнут.

      – …Прибыли мы издалека и понять не можем, с какой стати ваши «бедные» пупсы нас пленили? Они так со всеми гайчи поступают?

      – Не смейте их называть пупсами! – строго предупредила местная смуглянка. – Это неэтично! Ничего с вами не случится, если немножко побудете в подвале. С вами поговорят, а потом отпустят на все четыре стороны.

      – Точно отпустят?

      – Да! Я слышала только, как его светлость Румди распорядился подержать вас голодными для лучшей разговорчивости, а уже потом…

      – Голодными?!.. Как же так, милая нимфа?! – Лёня чуть не бился головой о решётку в притворном отчаянии. – Мы уже умираем с голода! Мы не ели семь дней! Вот-вот рухнем на пол и уже никогда не встанем! Спаси! Умоляем, спаси нас от жуткой смерти!

      Девушка чуть не заплакала