Злые люди и как они расплачиваются за свое зло. Герман Шелков

мы будем делать. До вечера мы обсуждали наши планы, хвалили машину-вездеход, потом выпили водки и закусили домашней едой. На следующий день встретились в гараже автоколонны. После работы пошли в «конструкторскую лабораторию». Снова полистали журнал, поговорили о машине-вездеходе, потом о других машинах и прогрессе в этой области, затем начали составлять список деталей, которые нужно заново изготовить. На том вечер и закончился. Мы снова немного выпили водки и разошлись.

      Назавтра все повторилось. Только в этот раз Станислав начал с того, что назвал нас настоящими мужчинами, а наше дело настоящим мужским делом. Сказал, что мы вправе собой гордиться. Мы живем, как следует жить мужчинам. Другие бесцельно шляются по улицам или просиживают в пивных, или торчат дома «под боком» у своих жен, мешая им заниматься хозяйством, и это глупые и слабые люди. А мы умные и сильные. Мы заняты настоящей мужской работой. Собираем чудо-машину. Ну разве это не хорошо?…

      С этого дня Станислав стал произносить что-то подобное чуть ли не каждый вечер. Я полагал, что он настраивает меня на труд, и вначале приветствовал эти речи. Но оказалось, что труд здесь ни при чем. Мы приходим в гараж не для работы. Мы возимся с машиной-вездеходом не ради этой чудо-машины. Ничуть. Мы торчим в гараже или ходим по округе, отыскивая выброшенный автомобильный хлам, просто так, чтобы провести время. Когда мы приходим в гараж, мы не сразу занимаемся работой. Сначала садимся в кресла, закуриваем, вспоминаем прошедший день, потом нахваливаем наше «настоящее мужское дело», затем обсуждаем какие-нибудь автомобили, листаем журналы по технике, мечтаем, фантазируем, слушаем музыку по радиоприемнику, затем в который раз осматриваем разобранную машину и даем ей оценку. Бывает, что на это уходит весь вечер. Мы немного выпиваем и идем по домам. А в выходные дни мы пропадаем в гараже с утра до вечера. Перебираем детали. Чистим их, моем бензином. Иногда идем в пивную или в кино. Или на футбольный матч. Но всегда вместе. Станислав командует, распоряжается, правда, делая это не командирским тоном, а дружеским, с улыбкой, всегда спрашивая: «Верно?» Наконец я понял, что нужно этому Станиславу. Ему нужен друг, товарищ – только и всего-то. Он не может находиться один. Жена ему не друг, а лишь женщина. Он нашел во мне закадычного друга. Его устраивает мой спокойный, покладистый характер. Он рад, улыбается. Иногда смеется. А мне не до смеха. Мне такая жизнь не нравится. Я хочу жениться, завести детей, хочу проводить время по своему усмотрению. Но я вижу, что Станислав вцепился в меня, как клещ. Как-то раз я сказал, что не пойду в гараж, а хочу побыть дома. Станислав был разочарован, огорчен. Неожиданно он сказал: «Нет, так нельзя! Ведь у нас есть дело. Кто будет им заниматься?» И все же я не пошел за ним, а отправился домой. И что же? Он поплелся за мной и весь вечер просидел на лестнице возле моей квартиры. Иногда стучал в дверь, просил вынести ему воды. Он давал мне понять, что я не могу действовать самостоятельно, что если я захочу остаться один, я должен спросить у него разрешения, и он подумает