Ворота лешего. У судьбы на поводке, по дороге в один конец. Иван Калина

с какого времени у них установились такие близкие отношения? Но думать сегодня он устал и поплелся за Геной.

      Борщ был вкусный – Настя таких готовить не умеет. В лучшем случае сварит что-нибудь из полуфабрикатов. Гена рассказывал, как он выгулял Барбоса, заглянул к ним в холодильник и понял, что там мышь повесилась, пошел в магазин. Макс глянул на слишком тихого Барбоса, который сидел в углу кухни перед своей миской с борщом. Гена проследил за взглядом Макса и тут же пояснил: «Это просто издевательство кормить животное сухим кормом. Собака должна есть точно такую же еду, что и ее хозяин».

      – Ешь, Барбосик, – засюсюкал Гена.

      И Барбос, как будто только и ждал приглашения, наклонился к миске и стал покорно лакать суп.

      Это какой-то дурдом, подумал Макс. Все как-то неправильно. Это Настя должна сидеть здесь и кормить Макса обедом, а не Гена. Настя должна была сидеть на этом стуле и рассказывать про Барбоса. Глухая злоба на несправедливость мира поднималась из глубины его существа и душила.

      – Что это у тебя? – вдруг резко спросил Гена.

      Макс, вырванный из своих невеселых дум, не сразу сообразил, о чем тот говорит.

      – Это! – повторил Гена, неожиданно разволновавшись, указывая на отворот рубашки Макса, из которого выглядывал кулон на короткой веревочке.

      Макс пожал плечами – не мог же он рассказать Гене про странную женщину из тумана, которая вылечила ему голову и повесила на шею этот кулон. Как тот посмотрит на него? Как на дурака? Да и кто так не подумает? Сам Макс до сих пор считал, что это все его разыгравшаяся фантазия. Хотя… не многовато ли фантазии в последнее время?

      – Красивая вещь? – спросил Макс, уходя от ответа.

      – Да ничего так, – Гена уже успокоился. – Ты ешь давай.

      Макс послушно ел, а Гена, охнув, пошел в прихожую, взял насквозь мокрые ботинки Макса, чтобы поставить на батарею. Разгибаясь, он заметил свернутую трубочкой тетрадь, торчащую из кармана куртки. Не особо колеблясь, будто его в детстве не учили не совать нос в чужие вещи, развернул обычную тетрадь в линеечку. Записи были только на первой странице, все остальное – чистые листы.

      – Что это? – сказал он, заходя на кухню и читая на ходу: – «Хварц, Чехия, пропал 25 июля, найден 12 июля. Подобрали местные грибники, сошел с ума. Дойл, Ирландия, пропал 17 июля, нашли через пять дней, умер от укуса гадюки, наверно был аллергик, не проверено».

      – Что это? – спросил Макс и вырвал тетрадь из рук Гены.

      – Я только что спросил то же самое. Ты где это раздобыл?

      – У приятеля одного, – не рассказывать же про Козлова. На листке был список имен, гражданство (из России тоже было пара человек), две даты и странные объяснения – «повесился, по непроверенным данным, сошел с ума, убили в драке…» Но четыре человека были только с одной датой. Всего было 9 фамилий.

      – Это что, ты так свои компьютерные игры придумываешь? – спросил Гена.

      – Откуда