Остров. Обезьяна и сущность. Гений и богиня (сборник). Олдос Хаксли

один из моих обычных Импульсов. – Как сразу заметил Уилл, она умела говорить так, что собеседник мог действительно слышать заглавные буквы в словах, которые ей хотелось выделить особо. – Мой Внутренний Голос сказал: «Отправляйся и познакомься с Незнакомцем в доме доктора Роберта. Иди же!» «Как, прямо сейчас? – спросила я. – Malgré la chaleur?[18]» А мой Внутренний Голос от таких вопросов быстро теряет терпение. «Придержи свой глупый язык, женщина, – сказал он. – Исполняй то, что тебе велено». И вот я здесь, мистер Фарнаби.

      С протянутой перед собой рукой, вся в облаке крепкого аромата сандалового масла она подошла ближе к нему.

      Уилл склонился к толстым, сплошь покрытым драгоценностями пальцам и пробормотал нечто, заканчивавшееся словами «ваше высочество»…

      – Баху! – окликнула она, пользуясь царственной прерогативой обращаться к любому просто по фамилии.

      Откликаясь на давно ожидаемый вызов, актер второго плана тоже вошел в комнату и был представлен как Его Превосходительство Абдул Баху, посол Ренданга.

      – Абдул Пьер Баху – car sa mère est parisienne[19]. Но английский он выучил в Нью-Йорке.

      Он выглядит, подумал Уилл, пожимая послу руку, как Савонарола, но Савонарола с моноклем и в костюме от одного из лучших лондонских портных.

      – Баху, – сказала Рани, – это Мозговой Трест Полковника Дипы.

      – Если ваше высочество позволит мне высказать свое мнение, то это определение чрезвычайно льстит мне, но в нем содержится явная недооценка личности самого полковника.

      Его манеры говорить и держаться были учтивыми почти до степени иронии, пародии на смирение и самоуничижение.

      – Мозги, – продолжал Баху, – находятся в положенном им месте, то есть в голове. А что касается меня, то я – скорее часть симпатической нервной системы Ренданга.

      – Et combien sympathique![20] – подхватила Рани. – Но помимо прочего, мистер Фарнаби, Баху – это Последний Истинный Аристократ. Видели бы вы его загородную резиденцию! Это нечто из «Тысячи и одной ночи»! Стоит только хлопнуть в ладоши, и сразу шестеро слуг спешат исполнить ваше желание. Устраивается день рождения, и получается настоящий fête nocturne[21] в саду. Музыка, напитки, танцующие девушки, двести одних только факельщиков. Жизнь Гаруна аль-Рашида, но со всеми современными удобствами.

      – Звучит весьма завлекательно, – сказал Уилл, вспомнив деревни, через которые проезжал на белом «Мерседесе» полковника Дипы: хижины со сплетенными из прутьев стенами, мусор повсюду, дети, страдающие от офтальмии[22], скелетообразные собаки, женщины вдоль дороги, сгибающиеся от непомерной тяжести своей ноши.

      – И какой утонченный вкус, – не унималась Рани. – Столь высокоорганизованное сознание, но в придачу ко всему, – она понизила голос, – такое глубокое и точное понимание Божественной Сущности.

      Мистер Баху склонил голову, и воцарилось молчание.

      Муруган между тем придвинул стул. Даже не бросив назад и легкого взгляда, в

18

Несмотря на жару? (фр.).

19

Потому что его мать парижанка (фр.).

20

И очень симпатичной! (фр.).

21

Праздник на всю ночь (фр.).

22

Воспалительное поражение глаз.