Великая Отечественная Война. 1941–1945 (сборник). Николай Потапов

которую Германия представляет для Англии.

      Иден. Это верно. Вы были первым политиком, кто говорил об этой опасности для Англии.

      Черчилль. И я предлагал в проведении европейской политики опираться на Францию и Лигу наций. Я считал необходимым использовать Лигу наций для создания антигерманского фронта в Европе. Но английское правительство недооценивало опасность, которая исходила из Германии для английского народа, и продолжало заигрывать с этим чудовищем – Гитлером.

      Гленн. Но вы раньше к Гитлеру питали определенные симпатии.

      Черчилль. Да, это было. Я восхищался тем, что безвестный ефрейтор поднялся до роли главы государства.

      Гленн. Вам в Гитлере импонировало и то, что фюрер выступал в качестве злейшего врага Советского Союза и вообще против всякого революционного движения.

      Черчилль. И это было, не отрицаю.

      Гленн. Перед Гитлером и Муссолини вы снимали шляпу. Они принадлежали к вашему миру, потому что вы были таким же злейшим врагом большевизма, как и Гитлер.

      Черчилль. Да, я разделял некоторые его антибольшевистские взгляды.

      Гленн. Вы даже восхищались Гитлером, что он так энергично и смело возрождал экономическую и военную мощь Германии.

      Черчилль. Да, я восхищался. Но я этим хотел подтолкнуть Германию на войну с Советским Союзом. Надеясь, что в результате этой войны Советский Союз будет уничтожен, а Германия настолько истощит свои силы, что утратит способность бороться против Англии за гегемонию в Европе. Я вообще считал, если моя страна потерпит поражение, мы должны найти такого же великолепного лидера, как Гитлер, который возродил бы нашу отвагу и возвратил наше место среди народов. Нам предстояло бороться против зверя социализма, и мы могли справиться с ним куда более эффективно, если бы действовали как единая стая гончих, а не как стадо овец.

      Гленн. Да, ваша враждебность к коммунизму граничила тогда с заболеванием.

      Черчилль. Что поделаешь, Гленн, таков уж я есть. Но в сентябре 1938 года наш премьер Чемберлен и французский премьер Даладье покорно явились к Гитлеру в Мюнхен, где при участии Муссолини заключили соглашение об отторжении от Чехословакии Судетской области, как требовал Гитлер, и передаче ее Германии. Это многих удивило и обеспокоило. Но Чемберлен заявил: «Я верю, что это будет мир для нашего времени!» Наивный человек!

      Иден. В это же самое время Гитлер и Муссолини в Мюнхене обсуждали перспективы войны против Англии.

      Исмей. Это было с их стороны невероятной наглостью.

      Черчилль. Я тогда заявил в парламенте: мы без войны потерпели поражение. Страшная чаша весов склонилась в пользу Гитлера.

      Гленн. Это было предательством Чехословакии, а потом и Австрии.

      Исмей. Они развязали руки Гитлеру и Муссолини, их агрессия в Европе усилилась.

      Гленн. Да, они решили, что могут делать в Европе все, что им выгодно, и сопротивления