Великая Отечественная Война. 1941–1945 (сборник). Николай Потапов

Ну и что?

      Игнатошвили. Сталин так посмотрел – я думал, на мне одежда загорится от его взгляда. Он сказал: «Ах ты трус проклятый! Как ты смеешь говорить о бегстве, когда армия стоит на смерть! Надо тебя расстрелять за такие панические разговоры!..» Я не помню, словно в бреду вышел из кабинета. Пришел к Микояну, Маленкову. «Ну, как? Что решил он?» – спросили они. Я не в состоянии был ответить им, огненный взор Сталина еще жег меня. «Расстрел», – мелькало в голове. Я знал, Сталин не бросает слов на ветер. На столе у них стояла бутылка коньяка, я схватил ее и глотнул из горлышка. А они все не унимались: «Ну все же, что он решил?». Он сказал: «Расстреляем тебя за такие панические разговоры». «И если это случится, то вы подставили меня под расстрел», – сказал им. Они извинились. Но, слава богу, обошлось… Вот в такую перепалку я угодил.

      Власик. Для тебя это могло плохо кончиться. Нрав у Сталина крутой, характер твердый.

      Игнатошвили. Да я знаю. И характер его знаю…

      Власик. Не переживай. Радуйся, что так закончилось. Могло быть хуже.

      Игнатошвили. Но немцы уже заняли Крюково, это совсем рядом с Москвой. Как же не волноваться за Сталина?

      Власик. Ничего, успокойся. Однажды в самый разгар налета немецкой авиации на Москву фугасная бомба угодила во двор нашего здания Генштаба на улице Кирова. Было уничтожено несколько машин, убито три шофера, ранено 15 сотрудников Генштаба. Дежурного по Генштабу выбросило из помещения. Двери сорвались с петель, под ногами хрустели стекла. В числе пострадавших оказался и генерал Василевский. А Сталин в это время работал в своем кабинете, здесь же, во дворе дома. В свой подземный кабинет он ни разу не спускался. Такой вот он человек.

      Игнатошвили. Да, это на него похоже.

      Власик. Так что сейчас идет эвакуация в Куйбышев Правительства, Верховного Совета, наркоматов и других учреждений, вывозятся ценности и исторические реликвии из Оружейной палаты Кремля. Тело В. И. Ленина тоже извлекли из Мавзолея и в саркофаге при строжайшей секретности вывезут в один из городов Сибири. Как только стали эвакуировать из Москвы учреждения, предприятия, началась паника: беспорядки, грабежи, воровство товаров из магазинов, складов. Множество людей уходят из Москвы пешком на восток страны.

      Игнатошвили. Да, я это видел, когда возвращался на поезде в Москву.

      Власик. Такие вот дела. (Звонок телефона, Власик берет трубку.) Слушаю.

      Слышится голос: «Звонит корпусной комиссар Степанков, член Военного Совета ВВС».

      Я слушаю вас.

      Степанков. Я нахожусь в Перхушкове, в штабе Западного фронта. Соедините меня с товарищем Сталиным.

      Власик. Он нужен вам срочно?

      Степанков. Да, очень нужен.

      Власик. Хорошо, соединяю. Только говорите недолго, Сталин очень занят. Я соединяю, говорите.

      Степанков. Здравствуйте, товарищ Сталин. Говорит корпусной комиссар Степанков, член Военного Совета ВВС. Я нахожусь в Перхушкове, в штабе Западного фронта.

      Сталин. Слушаю вас, товарищ Степанков. Как там у вас дела?

      Степанков. Командование фронта,