Подземка. Харуки Мураками

сразу примчалась в больницу. Но в тот момент сомнения «буду жить или нет» у меня почти не было. Наивно думал – пустяки. Сознание не потерял. Просто болят глаза и насморк.

      А ночью начались кошмары. Лежу на боку – все тело трясет от озноба. Сон это или явь, сам не понимаю, но сознание отчетливое. Хочу нажать на кнопку вызова медсестры, но почему-то не могу. Это оказалось труднее всего. В состоянии кошмара. Дважды за ночь. На минутку проснулся, думаю – нажму, но так и не смог.

      Можно радоваться, что все обошлось именно так, а не хуже, – с учетом того, что я непосредственно держал зарин в руках. Может, сыграл свое дело поток воздуха. Пока держал – парами не дышал. Видимо, так. На других станциях те, кто подбирали, погибли. Я человек пьющий, и на работе некоторые считают, что в этом мое счастье. Алкоголь защитил организм от отравления. Сам я, правда, не знаю.

      Осознания того, что я в те минуты мог умереть, не было. Глаза действительно болели. Целый день сплю, не в состоянии смотреть телевизор. Ночью – скука, не знаю, чем себя занять. Но это было самое тяжкое. Физическая боль улетучилась в самом начале, о чем я не жалею. 25 марта выписался, до 1 апреля отдохнул дома, затем вернулся на службу. Валяться дома – хуже некуда, работать лучше.

      Ненависти к преступникам из «Аум Синрикё» я не чувствовал с самого начала. Честно. Откуда мне знать, чьих рук это дело? Напади кто, начни пинать – можно сразу дать сдачи.

      Но постепенно прояснились разные факты, и теперь я считаю: нет им прощения. Да и кто простит тех, кто без всякого разбора метит в жертвы такое огромное количество беззащитных людей. Два наших коллеги лишились жизни. Не знаю, предстань они передо мной, смогу ли сдержаться, чтобы не затащить их куда-нибудь да не отлупить изо всех сил! И если их казнят, это будет справедливо. Сейчас ведутся разговоры об отмене смертной казни, но за все содеянное ими… Ни за что не прощу.

      Я подобрал пакеты с зарином просто потому, что находился рядом. Не было бы меня, это сделал бы кто-нибудь другой. Ответственность за свою работу необходимо нести до последнего. Корчить рожи, мол, я тут ни при чем, – не годится.

Было тяжко, но молоко все равно купил. Странно, да?Коити Саката (50 лет)

      Дом г-на Сакаты – в городе Футаматагава префектуры Канагава. Недавно перестроенный, светлый дом, где он живет с женой и матерью. Родился в Маньчжурии, в Синкё[38]. Отец – военный, мать – стенографистка штаба Квантунской армии. Отец пал жертвой войны – попал в плен и умер от тифа при транспортировке в Сибирь. Мать с ребенком поехали жить к родителям отца в Кумамото. Там мать повторно вышла замуж за старшего брата отца. Отчим умер, когда г-ну Сакате было четырнадцать. Мать по-прежнему бодра и отдает всю душу садоводству. Отчим работал строителем, поэтому они мотались по разным местам. За шесть лет начального образования менял школу пять раз. Перейдя в среднюю, осел в городе Кавасаки.

      Саката-сан – бухгалтер, он очень скрупулезен с документами. Задаешь ему вопрос, и тут же из его заранее подготовленной

38

Нынешний Чанчунь.