Подземка. Харуки Мураками

постепенно начинаешь поддаваться. Чем так, лучше преодолевать себя, думая о позитивном. По крайней мере, так я выжил и тому благодарен.

      Страх или душевные раны, несомненно, остаются, но заставь меня вынуть их из себя – и я этого делать не буду. Я не смогу этого объяснить семьям погибших на рабочем месте товарищей и простых людей.

      Я не стараюсь презирать «Аум Синрикё». Есть кому это делать за меня. В моем случае ненависть – это уже пройденное измерение. Что толку их ненавидеть? За новостями о них не слежу. Считаю, что незачем. И так все понятно. Наблюдение за ситуацией положения дел не изменит. К суду и приговору у меня интереса нет. Судья свое дело сделает.

      Что вы имеете в виду под словами «и так все понятно»? Если можно, подробней.

      Мне давно понятен социальный климат, который способствовал появлению таких людей, как «аумовцы». Поработайте с мое среди людей – сами поймете. Это проблема морали. На станциях очень хорошо видны отрицательные стороны людей. Например, подметаем мы платформу станции, только закончили наводить порядок – как кто-нибудь непременно бросит окурок или мусор. Чересчур много людей эгоистичных, которые чем нести на себе возложенную на них ответственность, замечают лишь плохое за другими.

      Вы хотите сказать, что из года в год моральный уровень снижается?

      А вы как думаете?

      Я не знаю.

      Тогда есть еще чему поучиться.

      Конечно, встречаются среди пассажиров и хорошие люди. Один пожилой человек лет пятидесяти здоровается со мной каждое утро. Пока я не вернулся на работу, он, видимо, думал, что я умер. Вчера утром виделся с ним опять. Говорит: раз сохранили вам жизнь, значит, не все еще доделали на этом свете. Удачи!

      Да, я должен всех благодарить. Вам тоже успехов. Разве не счастье, когда тебя так приветствуют и поддерживают?

Ненависть ничего хорошего не породит.Дзюнко Нодзаки (21 год)

      Изначально сюда планировалось вставить показания Нодзаки Дзюнко (имя вымышленное). Это она по пути на работу заметила в вагоне линии Тиёда пакет с зарином. Когда ей стало плохо, вышла на станции Нидзюбаси, села на следующий поезд, доехала до Касумигасэки, где предупредила о подозрительном предмете. Она и есть та девушка, которую видели в офисе Юаса и Тойода. Это ее защищала у входа от напора корреспондентов Идзуми.

      Ее рассказ – важный ключ к подтверждению показаний других людей. По ряду обстоятельств поместить его здесь мы не смогли, но с ее разрешения помещаем это извещение, считая, что упомянуть о ней должны.

Мне подойти к метро по-прежнему страшно.Томоко Такацуки (26 лет)

      Г-жа Такацуки сейчас живет вместе с мужем в доме бабушки в районе Сибуя. Во время инцидента она только вышла замуж и жила вдвоем с мужем в Кавасаки.

      Дом на Икэдзири-Оохаси – родовое гнездо ее бабушки. Бабушка сдает первые два этажа, и они снимают у нее одну из комнат. «Центр города, к тому же недорого», – говорит она сама. «У меня больные ноги. Вот, видимо, и беспокоятся», – поясняет