Ледяной сфинкс. Жюль Верн

скал. Ведь «Халбрейн» предстояло сняться с якоря, как только завершится пополнение запасов.

      – Ваш капитан слишком торопится, – заявил губернатор Гласс.

      – Вы находите?

      – Его помощник даже отказывается покупать у меня шкуры и масло…

      – Нам нужны только провиант и пресная вода, мистер Гласс.

      – Что ж, – ответил губернатор несколько разочарованно, – то, что не возьмет «Халбрейн», достанется другим кораблям! Куда же направляется ваша шхуна?

      – На Фолкленды, чтобы встать там на ремонт.

      – А вы, сэр, надо полагать, всего лишь пассажир?

      – Вы совершенно правы, мистер Гласс, и я хотел пробыть на Тристан-да-Кунья несколько недель. Теперь мне пришлось пересмотреть свои планы…

      – Сожалею, сэр, как я сожалею! – опечалился губернатор. – Мы были бы счастливы предложить вам наше гостеприимство.

      Должен сказать прямо: к тому времени я решил не покидать шхуну. Я доплыву на «Халбрейн» до Фолклендов, откуда смогу переправиться на американский континент. Оставалось надеяться, что капитан Лен Гай не станет возражать против моего присутствия.

      Я очнулся и услышал от отставного капрала слова:

      – Я не видел цвета его лица и волос. Я говорю о вашем капитане…

      – Не думаю, что он сойдет на берег, мистер Гласс.

      – Уж не болен ли он?

      – Насколько я знаю, нет. Но для вас это не имеет большого значения: его с успехом заменяет помощник…

      – Который не слишком-то разговорчив! К счастью, пиастры из его кошелька вылетают проворнее, чем слова изо рта.

      – Это немало, мистер Гласс!

      – Простите, мистер?..

      – Джорлинг, из Коннектикута.

      – Вот и славно. Теперь я по крайней мере знаю, как вас называть. Узнать бы еще, как зовут капитана «Халбрейн»…

      – Гай… Лен Гай.

      – Он англичанин?

      – Да, англичанин.

      – Мог бы догадаться нанести визит соотечественнику!.. Погодите-ка, я, кажется, вспоминаю одного капитана с этой же фамилией… Гай… Гай…

      – Уильям Гай? – подсказал я ему.

      – Точно! Уильям Гай!

      – Командовавший «Джейн»?

      – Вот именно, шхуной «Джейн».

      – Английской шхуной, заходившей на Тристан-да-Кунья одиннадцать лет тому назад?

      – Одиннадцать, мистер Джорлинг! К тому времени я уже пробыл здесь семь лет. Я припоминаю этого Уильяма Гая… отважный человек, очень радушный. Я продал ему партию тюленьих шкур. Он выглядел настоящим джентльменом, немного гордецом, но с добрым сердцем…

      – А «Джейн»? – подсказал я.

      – Видел и ее. Она стояла там же, где сейчас «Халбрейн», в глубине гавани. Чудесное судно водоизмещением сто восемьдесят тонн, с этаким, знаете ли, заостренным носом… Портом ее приписки значился Ливерпуль.

      – Да, верно, все так и было, – прошептал я.

      – А что, «Джейн» продолжает бороздить моря, мистер Джорлинг?

      – Увы, нет, мистер Гласс.

      – Неужто погибла?..

      – Да.