Девичья башня. Самид Агаев

дня Али стоял перед советом улемов. Дело происходило в одном из внутренних помещений большой соборной мечети Дамаска. Их было пять человек, они сидели на большом ковре, подоткнув под бока продолговатые подушки. Шейхи и муфтии, имеющие право выносить решение по толкованию шариата и норм жизни мусульманина. Али не предложили сесть, и он счел это дурным знаком. Хотя не мог понять, какое отношение его жизнь имеет к совету улемов. Святоши негромко переговаривались между собой, передавая, друг другу небольшой листок бумаги. Слов было не разобрать, но акустика в комнате была такова, что гул возникал и уносился вверх под сводчатый потолок с витражными окошками.

      На него так долго не обращали внимания, что Али подумал, что вполне может повернуться, надеть обувь и уйти. Он вообще не понимал, почему должен стоять здесь, поскольку чувствовал себя совершенно свободным и независимым человеком. И находился здесь, только потому, что послушался ректора медресе. Он начинал раздражаться, часто переступал с ноги на ногу. И когда ему это все надоело, он опустился на ковер и уселся, скрестив ноги. Это его вызывающее, видимо, поведение послужило толчком к началу беседы. «Надо было раньше сесть», – подумал Али.

      – Мударис Али, скажите, чему вы учите своих студентов? – прозвучал вопрос.

      – Мусульманскому праву и юриспруденции, – ответил Али.

      После этого последовала такая долгая пауза, что он, не выдержав, спросил:

      – Это единственный вопрос, который мне собирались задать?

      Выдержав строгие взгляды, он добавил:

      – Могу ли я узнать, по какой причине меня пригласили сюда?

      – Вам предъявлено обвинение в вольнодумстве, – сказал ему один из улемов, – и мы собрались здесь для того, чтобы рассмотреть это обвинение.

      – Могу я узнать ваше имя? – спросил Али.

      – Мое, – удивился тот, – зачем?

      – Чтобы знать, как к вам обращаться.

      – Шейх Рукн ад-Дин.

      – Шейх Рукн ад-Дин, обвинение в вольнодумстве, видимо, изложено на это листочке бумаги? – спросил Али.

      – Да.

      – Могу я узнать, кто автор обвинения?

      – Здесь нет подписи.

      – Если там нет подписи – это анонимка. Стоит ли всерьез обвинять человека по анонимному доносу?

      – Для этого мы и вызвали вас сюда. Мы зададим вам несколько вопросов, чтобы утвердить или опровергнуть это обвинение. Итак, верно ли, что вы, рассказывая о благословенном пророке Мухаммаде, да будет, доволен им Аллах, не прибегаете к известным и одобренным советом улемов хадисам, но говорите о нем как о человеке обыкновенном, подверженным человеческим страстям и слабостям.

      – Но он был человек, – сказал Али, – пророк Мухаммад никогда не заявляет о своей божественной сущности.

      – Это так, – согласился Рукн ад-Дин, – но здесь есть определенная тонкость. Вы обязаны воспитывать в своих учениках благоговение к пророку, да будет доволен им Аллах. А какое благоговение будет испытывать ученик, если вы ему рассказываете о его женах, детях, привычках. Ученик, слыша все это, будет думать, что пророк был таким же, как он сам.

      – Я