Дети капитана Гранта. Жюль Верн

утешить географа, утверждая, что надо считать себя еще счастливым, если из трехсот видов насекомых, известных естествоиспытателям, на них напали всего лишь два, Паганель все же проснулся в плохом настроении. Однако, когда отряд на заре собирался двинуться в путь, торопить ученого не понадобилось, так как в этот день предстояло добраться до озера Салинас. Лошади очень устали. Они чуть не умирали от жажды, и хотя всадники, заботясь о них, урезали свою порцию воды, ее все же было недостаточно. Засуха давала себя чувствовать еще сильнее, а зной при северном, несущем пыль ветре, этом самуме пампы, казался еще нестерпимей.

      В этот день однообразие пути было несколько нарушено. Мюльреди, ехавший впереди, вдруг повернул коня назад и сообщил о приближении отряда индейцев. К этой встрече отнеслись по-разному. Гленарвану пришло в голову, что от этих туземцез он, пожалуй, узнает что-нибудь о потерпевших крушение на «Британии». Талькав отнюдь не был рад встрече с индейцами-кочевниками, он считал их грабителями и старался избегать их.

      По его указанию маленький отряд сгрудился и привел в боевую готовность свое оружие. Возможны были всякие неожиданности.

      Вскоре показался отряд индейцев. Он состоял всего лишь из десяти человек, что успокоило патагонца. Индейцы подъехали на расстояние приблизительно ста шагов. Теперь их легко можно было разглядеть. Это были туземцы, принадлежавшие пампскому племени, которое в 1833 году разгромил генерал Росас. Рослые, с высоким выпуклым лбом, оливковым оттенком кожи, они являлись прекрасными представителями индейской расы.

      Одеты они были в шкуры гуанако или нутрий и вооружены копьями футов в двадцать длиной, ножами, пращами, бола и лассо. Ловкость, с которой они управляли конями, доказывала, что это были искусные наездники.

      Они остановились шагах в ста от путешественников и, казалось, о чем-то совещались, крича и жестикулируя. Гленарван направил к ним своего коня. Но не успел он проехать и двух туазов, как отряд индейцев круто повернул и с невероятной быстротою скрылся из виду. Усталые лошади наших всадников никогда, конечно, не смогли бы их догнать.

      – Трусы! – крикнул Паганель.

      – Честные люди так быстро не убегают, – прибавил Мак-Наббс.

      – Что это за индейцы? – спросил Паганель Талькава.

      – Гаучо, – ответил патагонец.

      – Гаучо, – повторил Паганель, поворачиваясь к своим спутникам, – гаучо! Тогда нам не стоило принимать всех этих мер предосторожности, ибо бояться их было нечего.

      – Почему? – спросил майор.

      – Потому, что гаучо – безобидные пастухи.

      – Вы так думаете, Паганель?

      – Конечно. Они приняли нас за грабителей и обратились в бегство.

      – А я полагаю, что они не осмелились напасть на нас, – сказал Гленарван, который был очень раздосадован тем, что не удалось вступить в переговоры с туземцами, кем бы они ни были.

      – Если я не ошибаюсь, то эти гаучо вовсе не безобидные пастухи,