Дети капитана Гранта. Жюль Верн

было с новой энергией возобновить урок географии, но тут патагонец жестом остановил его.

      – Вы ищете пленника? – спросил он.

      – Да, – ответил Паганель.

      – И ищете его именно на протяжении того пути, который тянется от солнца заходящего к солнцу восходящему? – прибавил Талькав, пользуясь индейской манерой выражаться для определения дороги с запада на восток.

      – Вот именно.

      – Это ваш бог вручил волнам огромного моря тайну пленника?

      – Да, сам Бог.

      – Ну, так пусть исполнится воля Его, – с некоторой торжественностью сказал Талькав, – мы направимся на восток, и если надо будет, то дойдем до самого солнца.

      Паганель, придя в восторг от своего ученика, тотчас же перевел товарищам ответы индейца.

      – Какой умный народ! – прибавил он. – Я уверен, что из двадцати крестьян моей страны девятнадцать ничего не поняли бы из моих объяснений.

      Гленарван попросил узнать у патагонца, не слыхал ли он о каких-либо чужестранцах, попавших в плен к индейцам пампасов. Паганель задал индейцу этот вопрос и стал ждать ответа.

      – Как будто слыхал, – ответил патагонец.

      Этот ответ был немедленно переведен на английский язык, и семь путешественников, окружив патагонца, вперили в него вопросительные взгляды.

      Паганель, волнуясь и с трудом подбирая слова, продолжал задавать столь интересующие его вопросы, в то время как взгляд его, устремленный на важное лицо патагонца, казалось, пытался прочесть ответ раньше, чем тот слетит с его губ.

      Каждое испанское слово патагонца географ повторял по-английски, и таким образом его спутники слышали ответы как бы на родном языке.

      – Кто был этот пленник? – спросил Паганель.

      – Это чужестранец, европеец, – ответил Талькав.

      – Вы видели его?

      – Нет, но я знаю о нем по рассказам индейцев. Он был храбрец. У него было сердце быка.

      – Сердце быка! – повторил Паганель. – Ах, что за чудесный образ! Вы поняли, друзья мои? Он хочет сказать «мужественный человек»!

      – Мой отец! – крикнул Роберт Грант. Потом, обращаясь к Паганелю, он спросил: – Как сказать по-испански: «Это мой отец»?

      – Es mi padre, – ответил географ.

      Тогда Роберт взял Талькава за руки и с нежностью произнес:

      – Es mi padre!

      – Su padre![38] – воскликнул патагонец, и взгляд его просветлел.

      Он обнял мальчика, снял с седла и с удивлением и симпатией вглядывался в него. Умное, спокойное лицо индейца выражало сочувствие.

      Но Паганель не закончил еще своих расспросов. Где находился этот пленник? Что он делал? Когда именно Талькав слышал о нем? Все эти вопросы теснились одновременно в его уме. Ответы последовали незамедлительно.

      Паганель узнал, что европеец был в плену у одного из индейских племен, кочующих по области между реками Колорадо и Рио-Негро.

      – Но где же он находился в последнее время? – спросил Паганель.

      – У касика Кальфоукуора, – ответил

38

Его отец!