Доктор Смерть. Виктория Дьякова

Мой дом. Совсем темный, ни огонька… Мы заедем через задние ворота.

      Она остановила машину, вышла. Достала ключи.

      – У тебя сохранились ключи? – удивился Скорцени.

      – Ты же сам мне их передал в тридцать восьмом году, – улыбнулась она, – среди тех вещей, которые у меня отобрали при обыске. Помнишь?

      – Конечно, помню. Я вижу, ты хорошо подготовилась.

      – Не могла же я приехать в Париж и не навестить свой дом. Я даже рада, что все так сложилось.

      Она открыла ворота.

      – Загони машину во двор, – попросила его. – Вон туда, под навес..

      Он сел за руль. Машина медленно въехала на территорию парка и остановилась в укрытии. Маренн закрыла ворота. Шум мотора, должно быть, услышали в доме. Зажглось одно окно, в задней прихожей. Послышался лязг замка и звук открывающейся двери. Голос Женевьевы осторожно спросил:

      – Кто здесь?

      Маренн, сияя от радости, выбежала на небольшую поляну перед домом:

      – Женевьева, это я, Мари.

      – Ах, – домоправительница вскрикнула. – Ваше высочество… Неужели… Так как же так…

      Дверь распахнулась. Женевьева, кутаясь в платок, в волнении сбежала по лестнице вниз.

      – Здравствуй, – Марена обняла ее. – Как ты?

      – Да ничего, – от неожиданности Женевьева просто не могла говорить. – Сколько лет, ваше высочество, сколько лет… Мы уже не чаяли вас увидеть… Как же вы, ваше высочество… Как же вы к нам… Где же вы были, ваше высочество?

      – Я все расскажу тебе как-нибудь потом, – пообещала Маренн, еще раз крепко обняв ее. – А сейчас никто не должен знать о том, что я приезжала. Твой муж дома?

      – Дома… И дочка…

      – Предупреди их.

      – Конечно. Так, входите же в дом, ваше высочество!

      – Сейчас, – Маренн обернулась. – Я не одна.

      Поставив машину, Скорцени наблюдал за ними. Увидев немецкую форму, Женевьева вздрогнула и как-то оробела.

      – Добрый вечер, – пролепетала она по-немецки, нервно дергая концы платка.

      – Теперь пойдем в дом, – Маренн легонько подтолкнула ее, – нам здесь нельзя долго стоять. Могут услышать.

      Они поднялись на крыльцо и вошли в дом. В коридоре их уже ждал муж Женеьевы. Увидев Скорцени, он явно испугался, но промолчал. Маренн обняла его:

      – Я вижу, все в целости и сохранности.

      – Все, как вы оставили тогда, мадам, – взволнованно проговорила Женевьева. – Мы все берегли, надеялись, не могли поверить. И вот дождались…

      Не выдержав, она заплакала.

      – Ну что ты, что ты, – успокаивал ее муж. – Вы насовсем, мадам? – спросил он.

      – Нет, – с грустью ответила Маренн. – Всего на несколько часов. И не знаю, когда приеду снова.

      Женевьева испуганно подняла голову.

      – Ваше высочество…

      – Не надо, Женевьева, – Маренн ласково погладила ее по руке. – Не спрашивай ни о чем. Принеси нам лучше что-нибудь поужинать. Мы будем в гостиной. Идем, – она взяла Скорцени под руку, – я покажу тебе свою душу. Ты сам решишь, нужна ли она тебе