Любовь и смерть. Селфи. Наталья Андреева

была, показалось, будто Анфиса что-то сунула в руку отцу, перед тем как гроб заколотили.

      – Да вы что?! – ахнули Люба с Людмилой.

      – Но это только слухи, – предупредил Юрий Алексеевич. – Аграфена-то в этот момент слезы лила. Притворные или нет, но выглядело убедительно. Как все говорят. Рыдала на груди у мужа. Анфиса прощаться подходила последней. Нагнулась, отца в лоб поцеловала, прошептала что-то, и прощальный подарок в руку вложила. А потом сказала: «Заколачивайте». У Семеновны глаз зоркий. Они потом все эти «мероприятия» на своих «заседаниях» по косточкам разбирают. Вот она и смотрит в оба, дабы чего не пропустить.

      – Кому еще Семеновна это рассказала? – напряженно спросила Люба.

      – Да всем. Они вон целыми днями на лавочке сидят. Сериалы посмотрят – и сплетничать. Семеновна со старшим сыном живет, да с внуками. Они с хозяйством управляются, а бабке делать особо нечего. Вот и собирает сплетни по округе. И ни одного «мероприятия» не пропускает: ни именин, ни похорон. Что до свадеб, они у нас редко. Молодежь в деревне не задерживается.

      – Что бы это могло быть, Юрий Алексеевич? – заволновалась Люська. – Что за прощальный подарок?

      – Кто знает? – пожал плечами Иваныч. – Должно быть, что-то ценное. Анфиса – она, как я уже сказал, с ба-а-льшими странностями.

      – А Старкова знает о подарке, который в гроб положили?

      – Знала бы, кабы сюда наезжала. Но она от родной деревни нос воротит. Москвичка, как же! Старковы дом новый отгрохали, в поселке для миллионеров. Я его не видал, но говорят хоромы. – Люська согласно кивнула. – А за старый Старковы хорошие деньги взяли. Участок на бойком месте, у дороги, по которой богатые в свой поселок ездят. Вот землю и выкупили под торговый центр. У них сорок соток было, у Большаковых. Аграфена, стало быть, неплохо нажилась. Господи, зачем ей столько денег?

      – А почему у Большаковых одни девочки рождаются? – спросила Люська.

      – Судьба, видать, такая. Не заслужил Платоша сына. Он и дочек-то не заслужил, – сердито сказал Юрий Алексеевич. И замолчал.

      – А варенье у вас изумительное! – с энтузиазмом сказала Люська, облизывая ложку. – Никогда такого не ела!

      – Так ведь ягода лесная. Отсюда и аромат, – улыбнулся Иваныч. – Хотите с собой баночку дам?

      – Тогда и мы должны к вам с гостинцами приехать.

      – А приезжайте. Мне, старику, одному скучно. Может, еще чего интересного расскажу.

      Они переглянулись и стали прощаться. Люба поняла, что от варенья отказываться неловко. Выйдя из дома Иваныча, они, не сговариваясь, сказали:

      – В магазин!

      Купили всего самого дорогого: шоколадных конфет, кофе, сыра, копченой колбасы и баночку красной икры прихватили. Когда вернулись с подарками, Иваныч покраснел как рак:

      – Это еще что? Я не нищий, мне государство пенсию платит.

      – Возьмите, – взмолились они. – Это от чистого сердца.

      Сумку с подарками удалось-таки впихнуть. Когда встали на курс и Люба