Лучший крутой детектив. Сборник

на Балагурова.

      – Я хочу выпить за эту еще молодую женщину, за ее душевную красоту и обаяние, которым она и покоряет окружающих людей, за ее доброту, за искренность, за ее отзывчивость, хлебосольность, за ее умение быть нужной. Хочу пожелать тебе огромного человеческого счастья, внимание и заботу окружающих, счастье в личной и семейной жизни. Оставайся, Маша, всегда такой – мягкой, обаятельной и доброжелательной. За тебя наша Мария! А от нашей семьи прими этот скромный подарок. – С этими словами Руслан протянул женщине конверт с деньгами.

      Все на сей раз, уже не вставая, чокнулись друг с другом и дружно выпили. В этот момент Марии стало как-то не по себе. Она побледнела, вид у нее казался осоловелый. Она словно размякла как подтаявшая на солнце снежная баба.

      – С тобою все в порядке? – тихо спросил ее муж, однако все сидевшие за столом, услышали его слова.

      – Да, – кивнула в ответ Горбунова. – Устала просто и меня ужасно клонит в сон. Ничего, ничего, все в порядке. Не обращайте на меня внимание.

      Я по новой переключился на Арину. Я был в ударе: шутил с девушкой, смеялся, подтрунивал, и с преувеличенным вниманием слушал то, что говорила Арина – в общем, старался очаровать свою новую знакомую.

      А Маша с каждой минутой становилась все более вялой. Она силилась сбросить с себя напавшее на нее недомогание, но это никак ей не удавалось и ее клонило в сон все больше и больше. Наконец женщина не выдержала.

      – Вы меня извините, дорогие гости, но что-то я себя неважно чувствую, – проговорила она сонным голосом. – Пойду на несколько минут прилягу. Очень устала. – Маша встала из-за стола и, пошатываясь, двинулась в дальнюю угловую комнату, где располагался кабинет.

      Глядя на супругу тревожными глазами, Борис Скобликов спросил:

      – Тебе помочь, Маша?

      Не оборачиваясь, она сделала отрицательный жест рукой.

      – Спасибо, Боря, все хорошо, я дойду.

      В комнате стало как-то сразу неуютно, и не о чем стало говорить и Борис начал искусственно поддерживать угасший разговор, что у него не очень-то хорошо получалось.

      – А вы знаете, что не так давно состоялось вручение Нобелевской премии, – заговорил он с воодушевлением, но всем кроме него самого тема медицины была неинтересна. Тем не менее, все слушали или притворялись, что слушают. – И лауреатом премии стал японец Йоcинори Осуми.

      – И за что же его наградили? – вежливо поинтересовалась Женя Сафронова.

      – За открытие в области аутофагии клеток, – охотно отозвался Борис.

      На сей раз любопытство проявил Сафронов Саша.

      – Что это такое аутофагия? – спросил он.

      Борис Скобликов переключил внимание на него.

      – Аутофагия от греческого – самопоедание. То есть клетки сами утилизируют свое содержимое. Это очень важно для понимания фундаментальной аутографии для множества физиологических процессов. Например, приспособление к голоду или для ответа на инфекцию. Еще в тысяча девятьсот шестидесятых годах биологи обратили внимание, что клетки могут