Лучший частный детектив. Сборник

работы сознания. Я всегда доверял этому чувству, и оно никогда не подводило меня. Успенцев даже как-то заметил, что, наверное, в предыдущей своей жизни мне пришлось быть хищником, и, скорее всего, волком. У моего друга вообще бурная фантазия, но просто поразительно, как часто при этом он оказывался прав в своих смелых предположениях.

      Виктория вернулась спустя десять минут.

      – Ну, и что ты решил, дорогой?

      – Я решил, дорогая Виктория, что сегодня ты на редкость категорична и прямолинейна, чего никогда не случалось с тобой раньше. Не знаю, чем это вызвано, но причина должна быть. Я не стану допытываться, что стоит за этим, но вынужден ответить тебе отказом. Прости, если это не вписывается в твои матримониальные планы.

      Она довольно долго рассматривала меня, прежде чем эта фраза сорвалась с её губ:

      – Ты понимаешь, что сейчас унизил женщину, которая предложила тебе свою руку и сердце, как было принято говорить в незапамятные времена? Хотя это предложение должно было следовать от тебя, поскольку из нас двоих – ты мужчина, но ты этого не сделал. Не боишься женской мести?

      В эту минуту я с трудом удержался от грубого ответа и, выдохнув воздух, произнёс:

      – Нет, не боюсь. А в отношении предложения руки и сердца должен заметить, что оно было сделано в весьма специфической форме. По крайней мере, мне так показалось.

      – Прости, уж как смогла. Так говоришь, что не боишься женской мести? А напрасно, достать можно любого. И тебя в том числе, дорогой.

      – У тебя, насколько я понимаю, есть опыт?

      – Нет, но я знаю людей, у которых он имеется.

      – Ты пытаешься испугать меня?

      – Нет, просто предупреждаю. Ты, Игорёк, на досуге подумай ещё над моим предложением. В нем есть смысл, несмотря на его деловую форму и некоторое отсутствие любовной составляющей. Можешь позвонить до полуночи, я поздно ложусь спать, ты же знаешь.

      Она залпом опорожнила свой стакан и поднялась из-за стола:

      – Пока. Ты не простудись здесь, моим детям нужен здоровый отец.

      Я не выдержал и рассмеялся:

      – Пока, моя несостоявшаяся подруга. Ты особенно не напрягайся в попытке достать меня. Поверь, это напрасный труд.

      – Посмотрим, дорогой. Утро, как говорится, вечера мудренее. А тем более, если вдруг окажется, что это и не утро вовсе, а глубокая ночь.

      Она взяла свою сумочку и ушла, слегка покачивая бёдрами. Вскоре стих звук её каблучков за поворотом, а вместе с ним ушел в прошлое и очередной кусочек моей жизни.

      Стало отчего-то грустно. Потягивая виски, я в одиночестве просидел ещё около часа, глядя на желтые розы, оставленные рассерженной Викой, на светлеющую в темноте гладь воды, на огни прогулочных катеров, медленно идущих к причалу, затем расплатился и по набережной, заполненной гуляющей молодёжью, не спеша отправился домой. Казалось, принятое утром решение состоялось, но тогда почему в глубине души затаилось какое-то тревожное чувство опасности? «Издержки вечернего разговора, – подумалось мне, – не более того». И я лёг спать.

      День выдался тяжёлым, с неприятным окончанием, но алкоголь, хвала