ОПАСНАЯ СЛУЧАЙНОСТЬ. Книга первая. Синтезатор эмоций. Владислав Зотов

снова очнулся.

      – Вот черт! Сколько можно терпеть все продолжающееся «бу-бу»!

      Питер (такими словами обычно начинаются книжки об этом городе) встретил Александра Владимировича промозглой сыростью, сразу охватившей его со всех сторон, как только он ступил на платформу вокзала. Приветливо зашелестел постоянно дующий ветерок, наверное, с залива. Как обычно, он был пронизывающий, казалось, до самых костей, и ничего не спасало, даже теплая дубленка. На привокзальной площади толпились пассажиры прибывшего поезда. Толпа постепенно редела, руку к этому приложили таксисты, не бомбилы, хотя и их было достаточно, а частники. От площади важно отъезжали иномарки, очевидно, служебные. Александр Владимирович в такси не нуждался: тетушка жила в самом центре Северной столицы, на ее центральной улице, носящей имя самой знаковой реки города.

      Тетушка была совсем маленькой, в меру толстенькой, что совсем не мешало ей, и удивительно подвижной. Сейчас она челноком сновала от плиты, на которой закипал чайник, к старинному буфету и потом к столу, за которым восседал дорогой гость Саша. Буфет стоял на выгнутых наружу ножках-лапках, украшенных причудливыми узорами миниатюрных деревянных барельефов. Буфет был старинный, еще дореволюционный. Руки тетушки после каждого ее пробега мимо буфета ставили перед Сашей вазочки с Ленинградским печеньем, марципанчиками и конфетками, которые он очень любил, и которые вместе с другими вкусностями ему в детстве в коммерческом магазине покупала мамочка Валя. Он бы и сейчас их целый день ел и безо всякого чая. Хотя, как уже сказал его лечащий врач, «У Вас, батенька, сахара в организме по самое горлышко. Его надо как-то и разбавлять. А то мало ли вдруг…».

      Беготня тетушки в декорациях комнаты сопровождалась абсолютно внятной, правильно сформулированной и без всяких провалов в памяти сказкой о ее чудесном освобождении от великого множества болячек. У каждого в девяносто лет, если проверить, зарегистрировать и пробовать лечить, их оказывается столько, что лучше не вспоминать. Александр Владимирович тщательным образом внимал лекции из серии «одна баба сказала». В далеком прошлом второкурсникам Ленинградского мединститута старушка читала терапевтическую психологию. С этим «пробовала лечить», у нее сначала ничего не получалось. Болячки были хроническими. А хронику еще со времен Гиппократа медицина, как известно, никогда не лечила. Лет двадцать назад, когда объем таких болячек перевалил у тетушки за рубеж примерно в сорок процентов (естественно, от числа всего объема тетушкиных заболеваний), и когда в совсем недалеком будущем ей стал реально высвечивать, как она сама это определила, финальный гроб, в Питере появился молодой человек лет около тридцати. По профессии военный врач и даже кандидат медицинских наук. Собрав вокруг себя желающих долго жить бабулек, он стал их лечить. И многих вылечил. Может быть, это не то слово. Нет, не вылечил. Потому что старость – это не болезнь. Лечат ведь, когда у тебя болезнь. Старость – состояние организма после