Маникюр для покойника. Дарья Донцова

за телефонной книжкой. Ну где вы найдете жену, которая не помнит наизусть номера телефонов супруга? Полюбуйтесь – она перед вами. Я никогда не звоню Мише ни на работу, ни на мобильный.

      Сотовый не отвечал, и пришлось набрать другие цифры.

      – Фирма «Вихрь», – раздался приятный женский голос, – слушаем внимательно.

      – Позовите Мишу.

      – Это ты, Танечка? – обрадовалась невидимая собеседница.

      – Нет, – тихо ответила я, чувствуя, как к горлу подкатывает комок, – нет, скажите, жена беспокоит.

      Голос моментально стал холодно-официальным:

      – Михаил Анатольевич уехал в филиал, позвоните на мобильный.

      Трясущимися пальцами я принялась вновь тыкать в кнопки. Танечка! Видали? Да вся контора знает про любовницу! Большего позора мне до сих пор не приходилось переживать.

      Я упорно пыталась дозвониться и наконец услышала:

      – Алло!

      – Миша, пожалуйста, приезжай домой.

      – Что случилось? – испугался супруг. – Ты заболела?

      – Абсолютно здорова, – заверила я его, – поговорить надо.

      – Милая, извини, страшно занят, никак раньше девяти не получится.

      – Пожалуйста, приезжай немедленно, тут неприятность случилась!

      – Что? С Наташей поругалась?

      Муж был, как всегда, приветлив и ласков, но в последнем вопросе мне послышалась издевка. Да, самая большая неприятность, которая могла со мной приключиться, – это скандал с домработницей.

      – Не расстраивайся, дорогая, – утешал Миша, – выгоним нахалку, другую наймем, тебе вредно волноваться, мигрень начнется. Вот что, сейчас же вели ей идти домой, а сама ложись и отдохни.

      Я зашвырнула трубку на диван и принялась смотреть в окно. По тротуару бежали люди: мужчины с портфелями, женщины с сумками, бабки с колясками… Все куда-то спешили, только мне на этом празднике жизни не нашлось места, мне было незачем выходить из дому, да и некуда.

      Дальше я действовала автоматически.

      Сначала положила Мише на кровать кассету. Потом написала записку: «В моей смерти прошу никого не винить» – и пришпилила ее булавкой к подушке, потом пошла в прихожую и тщательно оделась. Нечего и думать о том, чтобы свести счеты с жизнью дома, Наташа моментально вызовет «Скорую», и трагедия превратится в фарс.

      Я медленно брела по проспекту, чувствуя, как промокают тонкие замшевые сапоги. В первый раз не испугалась простуды, да и зачем? У трупа насморка не бывает.

      Несколько часов я бесцельно бродила по Москве и все никак не могла придумать себе достойную смерть. Броситься из окна? Очень боюсь высоты. Отравиться? Чем? Повеситься? Так веревки нет, а купить не могу, так как сумочка лежит дома на зеркале вместе с сотовым, кошельком и ключами.

      Внезапно город кончился, и потянулось длинное шоссе. Темные ноябрьские сумерки медленно наползали на столицу. В носу зачесалось, и я отчаянно расчихалась, чувствуя, как начинает болеть горло. Нет, следует немедленно заканчивать затянувшееся прощание с тусклой жизнью, а то вконец разболеюсь. На пустынном шоссе возник свет фар,