Карибский кризис глазами российских подводников (пятьдесят пять лет спустя). Анатолий Батаршев

его. Вот как в ту пору характеризует его мой друг Николай Шумков, командир Б-130:

      Об этом подводнике можно говорить очень долго и только хорошо. Исключительно грамотный, по-отечески требовательный и заботливый. Сколько знал я Виталия Наумовича, никогда, ни при каких обстоятельствах он не повышал голоса на подчиненных, а ведь обстановка в море складывалась разная. Мы, командиры лодок, его уважали искренне. Сейчас с высоты прожитых лет могу сказать, что, видимо, не случайно в трудную минуту выбор командования пал именно на этого человека. Вряд ли кто-нибудь иной справился бы с возложенной на него задачей более успешно [6, с. 172−173].

      Без замены не обошлось и на моей Б-36. Командир БЧ-5 капитан-лейтенанта Кораблёв находился в санатории, но его так и не удалось отозвать из отпуска. Его заменил А. Г. Потапов – командир БЧ-5 с соседней лодки. Это был грамотный, хорошо подготовленный, со значительным практическим опытом механик с однотипной лодки. Большим подспорьем для электромеханической боевой части было также присутствие на Б-36 флагманского механика нашей бригады инженер-капитана 2 ранга В. В. Любимова.

      За несколько часов до выхода в поход командирам лодок были вручены совершенно секретные пакеты с боевыми распоряжениями, которые разрешалось вскрывать по приказанию Главного штаба ВМФ. Был вручён и пакет с маршрутами развёртывания подводных лодок бригады. Последний разрешалось вскрыть после выхода из Кольского залива. О стране нового базирования личному составу бригады разрешалось сообщать только после выхода подводных лодок в Атлантический океан. Выход на операцию лодок 69-й обпл был осуществлен в 4 часа утра 1 октября 1962 года из бухты Сайда.

      Глава 2

      Переход в Саргассово море

      Подводные лодки выходили из бухты Сайда с интервалом в 30 минут и начали развертывание по своим маршрутам. Отходили в полной темноте, ходовых огней не включали, дизели запустили после выхода из губы. Полной уверенности в скрытности выхода у меня не было. Кроме оперативной службы факт нашего ухода зафиксировали вахтенные береговых постов и кораблей, а это – десятки военнослужащих. Могла быть утечка информации, не исключено, что вероятному противнику стали известны час и день нашего выхода из базы.

      Пакет с маршрутами развертывания вскрыл с выходом из Кольского залива. В нем говорилось: «Переход подводных лодок совершить скрытно. Оружие на переходе морем иметь в готовности к боевому использованию. Обычное оружие применять по указанию Главнокомандующего ВМФ или при вооруженном нападении на лодку. Торпеды с ядерными боеголовками – только по специальному указанию Министра Обороны СССР или Главнокомандующего ВМФ. Конечная цель маршрута – бухта Мариэль на Кубе вблизи Гаваны».

      С выходом из Кольского залива управление подводными лодками брал на себя Главный штаб ВМФ. На маршруте развертывания обозначались контрольные точки, пройти которые нужно было в определенное Главным штабом ВМФ время. При достижении