Клык леопарда. Энтони Ричес

ты в немилости у империи. А теперь давай соберем наших мертвых и вернемся назад в Тунгрорум. – Марк разжал кулак. На его ладони лежала горсть прелого зерна. – Думаю, трибуну Скавру это будет интересно.

      Глава 3

      Когда небольшой отряд всадников во главе с центурионом пригнал в город пленников, Рутилий Скавр, предупрежденный вестовым, которого заранее выслал Марк, уже ждал вместе с Юлием у западных ворот.

      – Ну что, прокуратор, новые узники для твоих казематов? Придется еще раз встретиться и решить, что с ними делать, – усмехнулся Скавр.

      Альбан презрительно фыркнул:

      – Что касается меня, я бы без лишних разговоров распял их всех.

      Марк спешился и, вручив солдату поводья, чтобы тот увел коня, браво отсалютовал обоим офицерам, после чего достал из сумки восковую табличку.

      – Извините, но я выполняю указания трибуна Беллетора. Трибун следует за нами с четырьмя возами зерна, которое эти бандиты перехватили в восьми милях к востоку от города. Скорее всего, это зерно с одной из местных ферм, хотя те, кто его везли, почти все пали от рук бандитов. К сожалению, основная часть зерна испорчена плесенью. Трибун велел мне сопроводить пленников до тюрьмы и поместить их там под надежную охрану, пока их не заберут законные владельцы.

      Скавр вопросительно посмотрел на Альбана.

      – Как тебе это нравится, прокуратор? Эти люди – бандиты. Насколько я понял, центурион, они были схвачены на месте преступления? – Марк кивнул. – Тем самым они утратили право на жизнь. Скажу честно, меня несколько удивляет стремление моего сослуживца вернуть владельцам их законную собственность вместо того, чтобы воздать разбойникам по заслугам.

      Альбан лишь пожал плечами, как будто этот вопрос не интересовал его.

      – Их судьба в руках империи, трибун. Предпочтет империя лишить их жизни или же вернет законным владельцам, чтобы те сами выбрали для них наказание, – это предмет дальнейшего обсуждения. А пока поступайте с ними так, как вы сочтете нужным. Моя же задача состоит в том, чтобы обеспечить сохранность отобранного у них зерна. – Он повернулся к Марку. – Скажи, центурион, остался ли в живых хотя бы кто-то из тех, у кого бандиты отобрали это зерно?

      – Всего один человек. Он сумел убежать в самом начале нападения, и это спасло ему жизнь.

      Прокуратор задумчиво поджал губы.

      – Всего один? Как, однако, ему повезло!

      Скавр вопросительно выгнул бровь.

      – Как я понял, ты хотел бы поговорить с ним? Хочешь узнать, кому должен заплатить за спасенное зерно?

      Альбан покачал головой:

      – Нет, если оно испорчено плесенью, я должен отправить его на карантин, чтобы какой-нибудь идиот ненароком не вздумал его продать или пустить на фураж. Если зерно окажется несъедобным, платить за него я не намерен.

      Рутилий кивнул в знак согласия.

      – Похвально, прокуратор, никакой платы за зерно, которое непригодно в пищу. Хотя, если честно, мне не дает покоя вопрос: какой резон кому-то везти в город четыре воза