Клык леопарда. Энтони Ричес

уже мертвы, что бы ни случилось, здесь или где-то в…

      Сил резко обернулся и одним молниеносным движением отрубил рыжему голову. После чего с ледяной улыбкой посмотрел на рыдающего бандита.

      – Никто не любит, когда его перебивают. Так что ты говорил?..

      Вскоре к ним подоспела колонна легионеров. Увидев, как Марк с горсткой солдат оттаскивает убитых бандитов к обочине дороги, трибун Беллетор нахмурился. Тяжело раненный тунгриец лежал, накрытый плащом на задней повозке обоза, готового к возвращению в город.

      – Что тут у вас случилось, центурион? Что-то вроде сражения?

      Трибул коротко доложил ему о стычке с шайкой бандитов. Выслушав его, трибун с ужасом и отвращением огляделся по сторонам. Его взгляд упал на три обезглавленных тела – жертв учиненного Силом допроса. При виде это жуткого зрелища лицо Домиция Беллетора исказилось возмущением.

      – Как я понимаю, этих людей обезглавили?

      Марк бесстрастным кивком подтвердил его правоту.

      – Скорый допрос на поле боя, трибун. Остальные кавалеристы преследуют разбежавшихся.

      – Это возмутительно, центурион. – Беллетор сердито покачал головой.

      Марк Трибул подождал, что он скажет дальше. Вдруг трибун легиона окажется более человечным, чем он о нем думал?

      – Посмотри на их руки! – Марк понял, что имел в виду Домиций – клеймо рабов на руках убитых. – Каждый из этих бродяг был чьей-то собственностью. У моего отца в Италии есть большое поместье, и я знаю цену хорошим рабам.

      – Хорошим рабам, трибун?

      Не уловив в голосе молодого центуриона сарказма, Беллетор натянуто улыбнулся.

      – Да, сильным, здоровым мужчинам, годным для десятков лет труда, если с ними правильно обращаться. Не дело армии – вершить расправу над этими животными. Этим должны заниматься их хозяева. Хороший надсмотрщик всегда найдет способ наказать такого раба, сохранив при этом его ценность для поместья. Согласись, это лучше, чем рубить головы и бросать тела гнить в грязи, разве не так?

      Марк коротко кивнул, признавая довод, который ему было не оспорить.

      – Верно, трибун. А пока, извини, я должен заняться отправкой этих повозок в Тунгрорум.

      Ответ Беллетора прозвучал резко. Тон его не допускал возражений.

      – В этом нет необходимости, центурион. Первый легион Минервы сопроводит обоз прямо до городского зернохранилища. Кстати, сними с последней повозки солдата. Я не допущу, чтобы императорское зерно было осквернено кровью умирающего.

      Марк повернулся и усилием воли заставил себя воздержаться от резких слов.

      – Трибун, я взял понемногу зерна из мешков каждой повозки. Моя семья торговала зерном, и это подвигло меня проверить их содержимое. Я обнаружил, что зерно непригодно, так как испорчено плесенью. И я также считаю, что раненого можно спасти – доставить к лекарю, если везти его на спине, а единственный способ…

      Домиций упрямо покачал головой, отказываясь выслушать эти доводы.

      – Это