Свет во тьме. Тимофей Медведев

буркнул в ответ Антон.

      – Ходил к нему, чтобы рассказать о наших отношениях!

      Буркин расстроенно вздохнул:

      – Да, мы говорили и об этом. Но вообще беседа была совсем о другом.

      Лихова впилась в него взглядом, пронизывающим насквозь, как рентген, и заговорила так, будто читала по бумажке, приколотой у него на груди:

      – Ты испуган… чувствуешь себя загнанным в угол… ты пошел… чтобы сказать Олегу… что тобой руководят, вынуждают… – Она посмотрела ему в лицо. – Принуждают? Кто тебя принуждает?

      – Да никто!

      Юлия тихонько рассмеялась, пытаясь его успокоить.

      – Конечно, ты так считаешь! Я прекрасно это вижу.

      Буркин мельком взглянул на телефон, стоящий на краю стола.

      – Молодцов тебе звонил?

      Юлия усмехнулась, как будто его вопрос позабавил ее.

      – В этом не было необходимости. Олег очень близок к Вселенскому Сознанию. Сейчас я начинаю растворяться в его мыслях. – Взгляд ее стал жестким. – Антон, мне бы хотелось, чтобы у тебя дела обстояли так же хорошо.

      Буркин вздохнул, спрятал лицо в ладонях, потом вновь поднял глаза.

      – Ты сильно испуган, чего ты боишься? – спросила Лихова.

      – Я не боюсь.

      По крайней мере не боялся до этой минуты. Глаза Лиховой сузились и буравили его насквозь.

      – Боишься, – сказала она сурово. – Тебя испугало, что нас сфотографировала репортерша из «Вечерки».

      Буркин зло погрозил ей пальцем:

      – Это была одна из тем нашего разговора с Молодцовым. Он наверняка тебе звонил!

      Юлия кивнула и нимало не смущаясь согласилась:

      – Ни у кого из нас нет тайн друг от друга, ты это знаешь.

      Буркин понял, что лучше все рассказать.

      – Я беспокоюсь за План. Нас становится слишком много, чтобы оставаться незамеченными. Я считаю, было неосторожностью с нашей стороны появляться вместе на людях. Каганов напал на след. Я думаю, ты знаешь, какие вопросы он задавал Олегу?

      – Олег способен сам о себе позаботиться.

      – А как мы позаботимся о Каганове?

      – Тебе известно, что он говорил с Молодцовым о конфликте с дочерью? Для нас это весьма интересно.

      – Ну и что же произошло между ними? – заинтересовался полковник.

      – Она убежала из дома.

      – И какие же выгоды мы можем извлечь из этого?

      – Всему свое время, Антон, нам незачем спешить.

      – Я не совсем уверен в Каганове. Он не такой слабый противник, как Хромов. Арест Караваевой был ошибкой.

      – Зато тебе удалось засветить пленку.

      Буркин повернулся к ней:

      – И к чему это привело? Представляю себе, что бы я подумал, если бы мне вернули камеру с засвеченной пленкой! Их не так легко провести!

      Лихова обвила руками, будто ползучими растениями, шею Буркина.

      – Но зато они уязвимы. Ты можешь сделать с ними что угодно, а уж я и подавно, – утешала она полковника.

      – Ну да, как и все остальные, – проворчал Буркин.

      Ему