Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике (сборник). Сборник статей

“поведение города” не обязательно должно пониматься в буквальном значении, это выражение может стать объектом критики как упрощающая антропоморфизация.

      Ли (Lee 1997: 127) это возражение отдельно не разбирает, он исходит из того, что “города имеют габитус, т. е. определенные относительно устойчивые (пре)диспозиции – склонность реагировать своим, очень особым образом на текущие социальные, экономические, политические и даже физические обстоятельства, на которые другие города, с иными габитусами, могут реагировать совсем по-другому”. В поддержку этой точки зрения автор упоминает (к сожалению, лишь вскользь – ibid.: 140) сравнительное исследование непохожих структур опыта и направлений развития двух английских городов – Манчестера и Шеффилда (Taylor et al. 1996). Сравнивая локальные практики, авторы этой работы показывают различные стратегии спасения от надвигающейся опасности постиндустриального упадка. Этот пример также демонстрирует, что “изначально существующая логика габитуса” (Lee 1997: 135) не только схематически воспроизводит материальные и социальные условия места[39], но и активно преобразовывает их: “Такой подход, на мой взгляд, позволяет нам сохранить понятие «воздействия места» – увидеть город, например, как создателя относительно автономных практик, согласующихся с его коллективной историей, но не обязательно являющихся неизбежными результатами этой истории” (Lee 1997: 134). Габитус большого города, как предполагается, выступает, с одной стороны, в качестве хранилища истории, поскольку он непрерывно воспроизводит особые условия и структуры места (“objective conditions”) посредством сформированных соответствующим образом свойств и диспозиций (“durable and adaptive dispositions”). С другой стороны, однако, эти свойства и диспозиции образуют предпосылку именно для тех практик и стратегий дифференциации (“relatively autonomous practices”), с помощью которых предзаданные условия и структуры места изменяются (“modified objective conditions”), что в долгосрочной перспективе может приводить к трансформации габитуса города (“modified habitus”)[40].

      Как признает сам Ли, приведенные им по этому поводу замечания относительно габитуса города Ковентри (Lee 1997: 136–140) слишком поверхностны и неполны для того, чтобы с их помощью можно было эмпирически продемонстрировать, “как габитус большого города возникает, развивается и воспроизводится” (ibid.: 140). Кроме того, как уже стало ясно из сказанного о “габитусе места”, социальную составляющую габитуса можно выявить только применительно к конкретному полю, в котором это габитус “обитает”, в котором он “действует и которое он непосредственно воспринимает как осмысленное и представляющее интерес” (Bourdieu/Wacquant 1996: 162). Эта социологическая интерпретация применима и в городской антропологии: например, можно предполагать, что различные города со сравнимыми формами капиталов порождают сходную “orthe doxa” (ibid.). В соответствии с этой аналогией габитус такого города, как Ковентри, с одной стороны, может быть охарактеризован определенными признаками и свойствами, но, с другой стороны, в качестве особенностей габитуса они приобретают

39

К таковым Ли (Lee 1997: 135) относит прежде всего так называемые “внутренние факты”, т. е. “физическую географию города, его климат, демографический состав его населения (соотношения классов, этнический и расовый состав, поло-возрастной состав жителей и т. д.), состояние и типы промышленной и торговой деятельности, характер гражданского, правового и политического режимов, которые в настоящее время действуют или были недавно введены в городе”. Кроме того, автор учитывает “внешние факты […], вытекающие из региональных, общегосударственных, международных и глобальных причин, с которыми городу приходится справляться (правительственное финансирование, характер современного капитала, характер современной наемной рабочей силы, и т. д.)”.

40

По поводу данного предположения (см. схему в Lee 1997: 134) следует отметить, что в случае когерентных и стабильных структур габитуса радикальные трансформации скорее маловероятны. К городам, наверное, в особой степени относится упомянутый Бурдье (Bourdieu 1993: 116) в контексте разговора о гомогенизации габитусов эффект “гистерезиса”, который ввиду некоторой инерции, прежде всего телесной, не дает происходить произвольным изменениям и перенастройкам при изменяющихся условиях. В городах долговечные материальные ландшафты и институционально закрепленные социальные структуры обеспечивают определенную стабильность: это видно, например, по тому, что их разрушение чаще всего воспринимается как кризис. Как тело со времен античности реагировало на соответствующие переходные феномены и кризисы в городском пространстве и при этом порождало новые габитусы, наглядно показывает Сеннет (Sennett 1997).