Монады. Дмитрий Пригов

все остальное отодвигала

                       Вот скажем художник – по виду он груб

                       Не помнит, не видит и не замечает

                       Что он кроме пятен цветных различает

                       И что кроме вздора он здесь говорит

                       Но смотришь в картину, иль в песню, иль в стих —

                       Он там как ягненок невинен и тих

                       Им тоже любовь без остатка владеет

                       За это вас всех я таких и люблю

                       Прослушав все высказанное большими

                       Сказала Татьяна по имени Шимес:

                       Я расскажу вам сон, он может пригодиться

                       Орфей сидел на камне возле моря

                       И был он нем и он играл на арфе

                       И кто не занят собственным был словом

                       К нему сходились все – слетались птицы

                       Сбегались звери и сплывались рыбы

                       И тени бились в стены тонкого Аида

                       И снизу доходил их странный гул

                       И зной склонялся и спешили травы

                       И небо блекло и жила печаль

                       И только занятые собственным звучаньем

                       Его не замечали люди

                       И все замолчали. И слышно лишь было

                       Как мир проносился огромн и глубок

                       Огромен направо он был на Восток

                       И влево он к Западу тоже огромен

                       И книзу и кверху он был неподъемен

                       И в Африке лев поутру выходил

                       И рыком в движенье зверей приводил

                       И где-то внизу с запозданьем немногим

                       От рыка дрожала пустая Австралья

                       И волны вставали и горы вставали

                       И звезды мутнели и снова блистали

                       И тьма вместе с всеми вертелась ходила

                       И сверху порою на нас находила

                       И этим обычно с ума нас сводила

                       И снова под землю от нас уходила

                       И все прояснялось и видно все было

                       До первых запамятных школьных друзей

                       Они в глубине мелкой мошкой порхали

                       За ними другие незнамые мне

                       Совсем уже где-то в другой глубине

                       Кружились, вертелись к нам не приближаясь

                       Но в этом верчении с нами сливаясь

                       И все мы кружились не делаясь ближе

                       И наши в Нью-Йорке и наши в Париже

                       С того ли, с другого ли, с нашего ль света

                       Летели в какое-то общее Это

      Открытое