Умелая лгунья, или Притворись, что танцуешь. Диана Чемберлен

Попятившись, я покинула комнату, потрясенная и слегка испуганная, и так и стояла около их закрытой двери, пока наконец не услышала папин голос и не осознала, что он все еще жив. И не только жив, но смеется, разговаривая с мамой. Теперь у меня появились новые идеи. Папа не мог коснуться ее руками. Возможно, он мог доставить ей удовольствие только своим языком? Только так он мог возбудить ее?

      – Смотри, не говори родителям, что я встречаюсь с Брайаном. – Голос Стейси вернул меня из прошлого в родниковую сторожку.

      – Ты что, думаешь, что я разговариваю с ними о таких вещах? – скорчив рожицу в потолок, спросила я.

      Поднявшись с кровати, я взмахнула руками, словно отмахиваясь от нашего разговора.

      – Давай поставим другую кассету.

* * *

      – А ты что, совсем не видишь без очков? – спросила Стейси, когда мы доедали последние кусочки персикового пирога из наших контейнеров.

      – Нет, вблизи я нормально вижу, – ответила я. – Но вдали все слегка расплывается.

      – У тебя такие потрясающие глаза. Хочешь, я подкрашу тебя?

      – Но у меня нет здесь никакой косметики. – Да и дома-то я пока пользовалась только румянами да блеском для губ.

      – В моем рюкзачке полно косметики, – успокоила она. – Давай мы тебя приукрасим. Я отлично научилась красить глаза. У меня мастерски твердая рука.

      – Ну, давай, – согласилась я, пожалев, что свет в комнате довольно тусклый. К тому же в домике имелось только одно простенькое зеркальце, оно висело на стене над раковиной. Мы вымыли контейнеры и уселись на кровать под плакатами Джонни Деппа лицом друг к другу. Стейси переставила торшер поближе к нам так, чтобы он освещал наши лица. Большая пластмассовая оправа моих очков имела светло-розовый оттенок, я надеялась, что такой цвет будет меньше заметен на моем лице, но мне никого не удавалось обмануть. Глядя на меня, все первым делом обращали внимание на очки. Папа говорил, что когда мне исполнится шестнадцать, я смогу сменить их на контактные линзы, но до этого еще целая жизнь. И вот я сняла очки и подставила Стейси лицо.

      – Гм-м, – хмыкнула она, изучающе разглядывая меня. – Даже не знаю, стоит ли накладывать пудру на твои веснушки. Они смотрятся прелестно. Знаешь, некоторые парни реально западают на них.

      – Запудри их, – попросила я. Будет интересно первый раз в жизни увидеть себя без веснушек.

      – Ладно.

      Она вытащила из рюкзака пузатую косметичку и, открыв ее, высыпала на коричневое покрывало кучу флакончиков, тюбиков и пудрениц. Я впервые видела такое количество косметики. Даже моя мать обладала малой толикой изобилия Стейси.

      – Вот это богатство! – восхищенно протянула я.

      Стейси взяла какой-то флакончик и начала встряхивать его.

      – Я обожаю эту пудру, – сообщила она. – Она скрывает все, что угодно, даже прыщики.

      Я пригляделась к ее идеальной коже.

      – А ты разве сейчас напудрена? – спросила я.

      – Нет. Я пользуюсь ею, только когда иду на свидание с Брайаном или если вылезает какая-то