Хлёбово. Социальная фантастика. Виктор Мельников

только под утро.

      Будильник разбудил резким звонком. Я с трудом просыпаюсь. Аня перевернулась на другой бок, повернувшись ко мне спиной. Это что-то новенькое: всегда вставала вместе со мной. Осерчала, наверное, что я пришёл поддатый. Это и к лучшему, иногда жену надо позлить.

      Одеваюсь быстро. Выхожу на лестничную площадку.

      Возле подъезда осматриваю то место, где окутал меня туман. Ничего подозрительного.

      На работу прихожу раньше всех. Иду в свой кабинет, завариваю кофе.

      Заходит Артюхин. Лицо помято. Видимо, последовало продолжение праздника, но уже дома, с друзьями и родственниками. Мог бы сегодня не выйти, как начальник. Но, зная его характер, понимаю, что такое вряд ли возможно, слишком ответственный человек.

      – Доброе утро, Александр Петрович!

      – Доброе, – отвечаю, – Михаил Иванович.

      – Раненько что-то ты сегодня, раненько. То всегда опаздываешь…

      – Не заспалось.

      – Оно и понятно. Чрезмерное употребление спиртных напитков может привести к бессоннице. Кофе ещё есть?

      – Заварить?

      – Не откажусь.

      – Правда, только одноразовый пакетик. Со сливками.

      – Пойдёт.

      Я засыпал кофе в чашку, залил кипятком.

      – Александр Петрович, – начал говорить Артюхин о работе, как обычно это бывает с утра, – для нас принципиально важно, что в быстром реакторе при каждом акте деления ядер образуется большее количество нейтронов, которые могут быть использованы для интенсивного превращения U-238 в делящийся изотоп плутония Pu-239. Это превращение происходит в результате ядерной реакции… – он написал на клочке бумаги формулу, протянул мне.

      Я его не слушал – делал вид, что слушаю. Хотя прекрасно понимал, он говорит, что существующая технология атомной энергетики, основанная на так называемых «тепловых» ядерных реакторах с водяным или графитовым замедлителем нейтронов, не может обеспечить развития крупномасштабной атомной энергетики – это связано с низкой эффективностью использования природного урана в таких реакторах… Я по-прежнему думал о вчерашнем событии. Если говорить языком фантаста, то вчера произошла телепортация тела из одной точки в другую, и – обратно. Какие законы физики были задействованы – спросить было не у кого.

      – Александр Петрович, голубчик, я кому – стенам рассказываю? Ты меня слышишь?

      – Да, Михаил Иванович, слышу.

      – Но не понимаю, – закончил он за меня фразу. – Что случилось?

      Я не хотел вначале рассказывать то, что произошло вчера, но неведомая сила сама развязала язык. Тем более он уличил меня в абстракции.

***

      Он долго молчал, глядя в окно, потом спросил:

      – А сам-то веришь в этот полный бред?

      – Нет, – ответил я.

      – Врёшь, Александр Петрович, нагло врёшь. Я вижу, веришь!

      И я сорвался:

      – Есть такие вещи, Михаил Иванович, в которые действительно нельзя поверить, как, например, чёрт, дьявол, нельзя поверить в то, что человек может