Куклы тоже плачут. Мария Александровна Прокофьева

все с большей силой разгорался в Мальвине. Конечно, она

      знала, что многое можно сказать о человеке, даже не вступая с ним в диалог, а

      уж если начать общаться… Тем не менее, ей хотелось услышать, что можно

      сказать о ней самой. Совпадает ли ее собственное мнение о себе с мнением

      окружающих? И вообще, какой она кажется людям? Почему-то, Мальвина

      была уверена, что даже Изольде неподвластно дать четкую характеристику

      ей, Мальвине.

      – Изольда, я прошу вас, расскажите, почему вы спрогнозировали мне

      неприятности? Мне очень хочется знать!

      – Тут все просто! Я сразу заметила в тебе огорчение, расстройство, даже

      некую обиду. Нет, ты не впала в уныние, и тебе не так уж плохо, как может

      показаться на первый взгляд. Ты страдаешь, но не из-за того, что у тебя

      тяжело на сердце, тебя скорее заботит твое благосостояние, нежели судьба

      человека, из-за которого ты расстроена. Тебя мало заботит его жизнь, больше

      волнует своя – как жить дальше, что предпринять, чтобы снова жизнь стала

      комфортной и безоблачной. Даже не смотря на сильное потрясение,

      произошедшее не так давно, ты не упала духом. Ты подумала о том, на что

      жить дальше, и пришла сюда в поисках работы. Я не могу сказать, что ты не

      любишь своего мужа…

      Мальвина немного отшатнулась, удивленная столь четкой деталью,

      затем, поняла, что наличие мужа столь же очевидно по наличию кольца на

      безымянном пальце, как и то, что предстоит сильный дождь по наличию

      грозовых облаков и, успокоенная, снова внимательно прислушалась к

      Изольде.

      – … просто твоя любовь к себе способна заглушать все другие чувства,

      если в данный момент так будет удобнее. А вот муж любит тебя. Это

      очевидно. И ушел он не просто так, а из-за сильной обиды, нанесенной

      тобой. Ты смогла нанести ему этот удар, что дает мне право судить о тебе, как

      о человеке жестоком и эгоистичном. Прости, если я выразилась резко, но ты

      сама попросила сказать, что я думаю о тебе.

      – Я не обиделась, продолжайте.

      – Что же еще ты хочешь услышать?

      – Ну, раз уж отрицательные моменты во мне мы уже обсудили, давайте

      перейдем к положительным!

      – К положительным? Так и быть. Ты оптимистка – это видно сразу,

      причем ярко выраженная, даже чересчур большая оптимистка. Говорят, что

      избыток также плох, как и недостаток, но в твоем случае это вряд ли можно

      употребить: твой оптимизм скорее приятен и притягателен, нежели

      вызывающ. Еще ты довольно-таки умна и проницательна – так что эта работа

      тебе вполне подходит.

      Замолчав на несколько минут, Изольда, наконец, изрекла:

      – Знаешь, дорогая, я могу говорить часами, только все, что я скажу – ты

      знаешь сама. Поэтому не будем зря терять время. Но вот совет я тебе могу

      дать: умерь в себе эгоизм, постарайся быть немного