Куклы тоже плачут. Мария Александровна Прокофьева

что он следит за ней: правду ли она говорит, не

      пытается ли обмануть, но на самом деле он просто любовался ею, ее лицом,

      ее волосами… И даже если бы она сейчас начала ему лгать, он все-равно

      охотно бы ей поверил.

      – Алекс, я хочу, чтобы ты знал: между мной и Олегом не было ничего,

      не могло быть даже дружбы. Мы просто встретились, как давние знакомые,

      которых внезапно свел случай, и я очень жалею, что согласилась на эту

      встречу. Если хочешь, можешь мне верить, не хочешь – не верь. Я не буду

      пытаться в чем-либо убедить тебя, потому что прекрасно знаю одну истину:

      человек либо верит, либо нет, и факты, как таковые, ему не нужны ни в том,

      ни в другом случае.

      Оба молчали. Первым заговорил Алекс:

      – А вопрос? Наверное, хочешь узнать, я ли убил Олега?

      Мальвина удивленно взглянула на мужа:

      – С чего ты взял, что я буду снова об этом спрашивать? Ты же сказал

      мне еще у Светланы, что не убивал Серова, зачем мне это еще раз

      уточнять?

      Действительно, зачем? Если человек солгал один раз, то он солжет и в

      сотый…

      – Тогда что тебя интересует?

      – Света. У вас что-то было?

      27

      Алекс рассмеялся. Он смеялся долго, не переставая, пока наконец не

      иссякли все ресурсы организма, выделенные на смех. Потом он повернулся к

      Мальвине и, вытирая выступившие от хохота слезы, произнес:

      – Кукла, я тебе также изменял со Светой, как и ты мне с Олегом.

      Мальвина облегченно вздохнула: все ее опасения рассеялись, все

      страхи ушли с одной его фразой. Но зато теперь стоило подумать о

      сложившейся ситуации: как никак, а над Алексом нависла угроза быть

      невиновно наказанным. Взглянув на мужа, Мальвина поняла, что его

      обуревают те же самые мысли и чувства.

      – Что будем делать? – спросили одновременно, также одновременно

      засмеялись.

      – Есть предложения?

      – Есть! – отрапортовала Мальвина.

      Алекс удивленно приподнял бровь.

      – И какие?

      – Слушай внимательно. Показываться на глаза кому бы то ни было

      нельзя, нельзя вообще показываться в городе, пока не найден настоящий

      убийца. Я надеюсь, ты понимаешь, почему?

      Алекс кивнул.

      – Правильно, потому что тебя могут упрятать за решетку. И что делать?

      А делать вот что: ты уезжаешь в какую-нибудь заброшенную деревушку,

      покупаешь там домик (я знаю, что в деревне Лески, в ста пятидесяти

      километрах от нашего города, совершенно иная цивилизация: там нет

      автобусов, почти нет машин, люди живут абсолютно оторвано от всего мира),

      цена которого не будет превышать пятнадцати тысяч рублей.

      Алекс удивленно приподнял брови:

      – Ты шутишь? Кукла, ты наверное что-то путаешь! Сейчас даже на

      каком-нибудь хуторке невозможно приобрести жилье за такую сумму!

      – Поверь мне на слово: в Лесках совершенно другой мир, там вообще

      практически