Цепи свободы. Опыт философского осмысления истории. Виктор Сиротин

из бывших рабов и одичавшего населения. Холм Капитолия зарастёт травой, на его площадях будут пастись козы, а ступени храмов ощерятся шипами диких кустарников. На римских форумах, украшенных базиликами для суда, храмами и скульптурами главных богов – покровителей города, будут бродить стаи одичавших псов, а храм Чести и Доблести (Honos et Virtus) станет пристанищем воров и бродяг…

      Убыль населения усиливали социальные противоречия. Вызванные главным образом размыванием этнокультурной целостности наследных римлян, они поступенно и неуклонно вели Империю к катастрофе. Уже в IV в. – даже при серьёзной угрозе отечеству – трудно было найти солдат для её защиты. Пытаясь выжить в новых условиях, характерных нестабильностью в экономике и хозяйстве, воины становились пахарями, а пахари, когда вставал вопрос о жизни и смерти, – воинами. Таковые реалии вынуждали (как «солдатских», так и «сенатских») императоров всё активнее прибегать к помощи варваров, которые, придёт время, – сломят некогда великую и гордую Империю. Обеспокоенный вектором меняющейся политики, сенатор Лампридий заявил в 408 году, что договор с Аларихом «это не мир, а пакт о рабстве».

      Нагнеталось напряжение и в обществе. Римский полководец Флавий Стилихон (на свою беду вандал по происхождению), не сумев предотвратить разгром Галлии вандалами, аланами и свевами, после того как допустил вестготов в самое сердце Империи – Италию, рассматривался консервативной оппозицией как предатель. Его обвиняли в том, что он желает использовать Алариха как орудие для упрочения своей власти.

      Любопытно, что «мировое» самосознание римлян сохранялось и в период разложения великой Империи. Когда Рим был в 410 г. взят солдатами Алариха, Иероним, продолжая видеть Рим центром мира, сокрушался: «Увы, мир рушится». И тому были серьёзные основания. С начала V в., по словам восточно-римского историка Зосима, Империя стала «резиденцией варваров». Вильям Шекспир в своей трагедии «Кориолан», вложив в уста римского полководца времён «XII таблиц» Кая Марция Кориолана (пришедшего к врагам Рима – вольскам) судьбоносную фразу: «И пред лицом патрициев трусливых, бессмысленными криками рабов из Рима изгнан я…», – не погрешил против истины. Эти слова ещё более пришлись бы к месту через тысячу лет, произнеси их кто-нибудь из маловерных полководцев периода распада Римской Империи (к примеру, тот же Стилихон) [4].

      Но не всегда замена «одних – другими» является главной причиной упадка. Вовсе не обязательно она ведёт к гибели исторически обозначившие себя страны и государства. В иные моменты истории общественные и племенные образования способствуют созданию и росту государств. Если же для этого не доставало «обстоятельств», то варвары, перерастая ли себя, врастая ли в Империю или «становясь ею», – погибали вместе с новообразованным социальным телом, по разрушению которого исчезали в истории, словно ветер в степи. Ибо неподвластная цивилизации племенная стихия, не умея трансформировать свои свойства в оседлые