Dead Space. Мученик. Брайан К. Эвенсон

тело со стула.

      – Сегодня здесь больше нечего делать, и мне не платят за сверхурочную работу, – пояснил он и вышел.

      Олтмэн задержался еще на несколько часов. Он заново внимательно изучил всю имевшуюся информацию, а также карты. Он искал сведения о похожих изменениях в базе данных по самому кратеру и по другим подобным объектам начиная с двадцатого столетия. Но все было безрезультатно.

      Когда Олтмэн уже направлялся к выходу, у него вдруг зазвонил телефон.

      – Доктор Олтмэн? – раздался в трубке учтивый и очень тихий голос, практически шепот.

      – Да, это Олтмэн.

      – Говорят, вы всех расспрашиваете о кратере, – прошептал неизвестный.

      – Совершенно верно, – подтвердил Олтмэн. – Это все из-за необычной анома…

      – Не по телефону. Вы уже сказали слишком много. В восемь часов в баре у причала. Знаете, где это?

      – Знаю, конечно. А кто это говорит?

      Но звонивший уже отключился.

      5

      К тому времени, когда Чава вернулся и буквально приволок за собой мать и еще нескольких человек из ближайшего бидонвиля, существо опять изменилось. Влажные серые мешки на спине стали еще больше – каждый, когда полностью раздувался, почти достигал размеров взрослого человека. «Руки» и «ноги» соединились, они как будто слились друг с другом. Шея с содранной кожей также претерпела изменения: она вся шевелилась, словно под ней копошились термиты.

      Воздух вокруг лежащей твари наполнился ядовитой желтизной. Мельчайшие частицы висели густым облаком, и людям стало трудно дышать, когда они подошли совсем близко. Один мужчина – невысокий, но с достоинством державшийся пожилой пьянчужка – смело вступил в облако, но тут же закашлялся, зашатался и рухнул на песок. Двое его товарищей вытащили бедолагу за ноги и стали усиленно хлопать по щекам.

      Чава посмотрел, как пьянчужка постепенно приходит в себя и снова тянется за бутылкой, потом повернулся и уставился на неведомую тварь.

      – Что это такое? – спросил мальчик у матери.

      Мать, не отрывая взгляда от существа на песке, зашепталась с соседями. Чава с трудом слышал, о чем они говорят, но одно повторявшееся раз за разом слово уловил: «Икстаб, Икстаб». Наконец женщина повернулась к сыну.

      – Кто такой Икстаб? – нетерпеливо спросил он.

      – Беги и приведи старую бруху[1], – велела мать. – Она скажет, что делать.

      Когда Чава нашел бруху, та уже сама ковыляла к берегу. Передвигалась она медленно и опиралась при ходьбе на палку. Бруха была старой и слабой, волос на голове почти не осталось, а все лицо изрезали морщины. Мать уверяла Чаву, что старуха помнит времена, когда испанцы убивали людей народа майя, а было это тысячу лет назад.

      «Она как утерянная книга, – говаривала мать. – Ей известно все, о чем другие давно позабыли».

      На плече у старухи висела сума. Мальчик начал рассказывать про существо на берегу, но бруха жестом заставила его замолчать.

      – Я уже знаю. Думала, ты найдешь

1

Бруха (исп. bruja) – ведьма, колдунья, знахарка. (Здесь и далее примеч. перев.)