Он не просил меня ждать. Рассказы. Софья Лебедева

в руках хрупкие безделушки, особенно присматривался к кольцам – знал, что она любила кольца, но отходил от витрин снова и снова: в кольце – как будто намек, что-то невысказанное вслух и похожее на сожаление. Звонил сначала Виктору (Принцу), а потом Михаилу Эммануиловичу (Профессору), но они не могли подсказать дельного, говорили только новые адреса. Он ехал, а там было то же – серебряные кошки, кольца, вазы… Браслет? Цепочку? Хороший кулон, если судить по цене – но два бриллианта, что за пошлый намек. Никуда не годится. Магазины были полны вещей, одинаково прекрасных и бесполезных, и всё это было не то. Устав выбирать, в парфюмерной лавке он купил самый дорогой флакон.

      – Прекрасный подарок, – защебетала продавщица.

      Что может быть эфемернее запаха.

      Однажды он не приходил долго, очень долго. Он был в Париже, а может быть в Махачкале, или в Мельбурне. Когда пришел – окна были темны. И на следующий вечер, и три дня спустя. А потом дверь ему открыл мускулистый парень в тренировочных штанах. В районе солнечного сплетения явственно почувствовалась дырка, которая не успела преобразоваться в черную воронку: парень прямо заявил, что вселился только сегодня и понятия не имеет, кто здесь жил раньше и куда съехал…

      Телефон звенел долго, противно. Не хотелось отвлекаться от работы. На экране светился совершенно незнакомый номер.

      – Я слушаю вас, – с интонацией «девушки-в-офисе», которая постоянно отвечает на звонки.

      – Я здесь, на вокзале.

      Это его голос.

      Приехал.

      Нашел.

      До вокзала по прямой – пятьсот метров.

      – Иди мне навстречу… Заметалась – шубка, перчатки, сумочка…

      Куда – навстречу? Он пошел вперед, все ускоряя шаги.

      Сияние

      Видеть сияние бабка учила меня лет с пяти. Она совала мне под нос руку и твердила снова и снова:

      – Смотри внимательно. Видишь? Как будто лучики по скатерти, небольшие такие?

      Я смотрела, но видела только морщинистую кожу и косой шрам чуть выше запястья. Но бабка не сдавалась. И однажды я увидела его – тоненькие иголочки, желтые, как сама бабка Светлана.

      Строго говоря, Светлана приходилась мне прабабушкой. Её дочь, моя бабушка, умерла лет 20 назад. Но тогда я об этом не знала.

      Светлане было уже лет 80. Она сохранила не только рассудок, но и здоровье. Поэтому мать, занятая моими младшими братьями, доверила моё воспитание ей. До 10 лет именно баба Света заплетала мне жидкие косички, варила кашу на завтрак и водила в школу. А по вечерам учила другому:

      – Самое опасное – грязно-синее. Если увидишь такое, лучше с этим человеком и не говори даже. Так или иначе, он постарается сломать твою жизнь… Да и вообще лучше не связывайся с «синими». Мужа и друзей выбирай из тех, у кого увидишь зеленое. Сиреневые, фиолетовые, – они не от мира сего. Их очень мало, и зло они, как правило, причинить неспособны.

      – Оранжевые