Контракт Паганини. Ларс Кеплер

бы, не окажись там меня. Убийца искал что-то, что у них было. По-моему, он хотел заставить Виолу говорить, прежде чем утопить ее…

      – Большое спасибо, – раздраженно перебил Карлос. – Спасибо за интересные мысли, но у нас… Нет, минуточку. Я знаю, тебе трудно с этим согласиться, но кроме тебя, Йона, есть и другие полицейские. И да будет тебе известно, большинство из них – опытные люди с головой на плечах.

      – Согласен. И тебе стоит их поберечь, – недобро заметил комиссар и посмотрел на бурые пятна на рукавах своей рубашки. Кровь Эрикссона.

      – В смысле?

      – Я уже столкнулся с преступником. Боюсь, в этом расследовании погибнет не один полицейский.

      – Вы не ожидали нападения, я понимаю, в какой ад вы попали…

      – Ладно, – тяжело сказал Йона.

      – Томми Кофоэд сейчас работает на месте преступления. А я позвоню Бриттис в полицейскую школу, скажу, что ты сегодня заедешь к ним, а на следующей неделе прочитаешь лекцию.

      * * *

      На улице комиссара сразу окатило жарким воздухом. Йона снял пиджак и заметил, что сзади к нему кто-то приближается – из тенистого парка, по улице между припаркованными машинами. Йона повернулся и увидел мать Пенелопы, Клаудию Фернандес.

      – Господин Линна… – сдавленным голосом произнесла Клаудия.

      – Что с вами, Клаудия? – серьезно спросил комиссар.

      Клаудия только покачала головой. Глаза у нее были красные, лицо – умоляющее.

      – Найдите ее, найдите мою девочку! – И она протянула комиссару пухлый конверт.

      Конверт оказался набит деньгами. Комиссар попытался отдать его Клаудии, но та взмахнула руками.

      – Пожалуйста, возьмите. Это все, что у меня есть. Но я достану еще, я продам дом, только найдите ее.

      – Клаудия, я не возьму ваших денег.

      Ее умоляющее лицо сморщилось:

      – Прошу вас…

      – Мы делаем все, что можем.

      Наконец комиссару удалось сунуть Клаудии конверт. Она с отсутствующим видом зажала его в руке, пробормотав, что пойдет домой и будет ждать звонка. Потом остановила комиссара и снова принялась объяснять:

      – Я сказала ей, что она может не приходить… она никогда не позвонит мне.

      – Клаудия, вы просто поссорились. Это же не на всю жизнь.

      – Но как у меня язык повернулся?! – Она ударила себя по лбу. – Как можно говорить такие вещи собственным детям?

      – Вы просто…

      Йона вдруг замолчал, по спине потек пот. Комиссар постарался прогнать проснувшиеся воспоминания.

      – Я не переживу этого, – тихо пробормотала Клаудия.

      Йона пожал ей руку и сказал, что сделает все, что сможет.

      – Ваша дочь вернется к вам, – прошептал он.

      Клаудия кивнула, и они разошлись. Йона торопливо зашагал к машине, щурясь и посматривая в небо. День был солнечный, но в воздухе как будто висела дымка, к тому же стояла духота. Комиссар вспомнил, как прошлым летом сидел в больнице и держал за руку мать. Они говорили по-фински. Йона обещал, что, как только матери станет лучше, они вместе поедут в Карелию. Она родилась там в маленькой деревеньке, которую, в отличие от многих других,