Контракт Паганини. Ларс Кеплер

еще плача.

      – Не надо спешить.

      Клаудия было успокоилась, но потом ее лицо снова исказилось от плача.

      – Вы говорили с Пенелопой? – спросила она.

      – Нам не удалось связаться с ней, – тихо произнес комиссар.

      – Я сказала вам, что звонила?..

      У нее прервался голос. Лицо снова побледнело, и Клаудия взглянула на комиссара.

      – Я просто подумала, что она не хочет отвечать на мои звонки, потому что я… я… я сказала отвратительное, но я совсем не хотела, не хотела…

      – Мы уже начали поиски Пенелопы и Бьёрна Альмскуга с вертолета, но…

      – Пожалуйста, скажите, что она жива, – прошептала Клаудия. – Скажите это, Йона Линна!

      Комиссар стиснул зубы, погладил Клаудию по плечу:

      – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы…

      – Она жива, скажите это, – перебила Клаудия. – Она должна быть жива.

      – Я найду ее. Обещаю.

      – Скажите, что Пенелопа жива!

      Йона неуверенно молчал. Потом взглянул в темные глаза Клаудии; в голове вихрем пронеслись мысли, мысли мгновенно сложились в комбинации, и вдруг он услышал свой собственный голос:

      – Она жива.

      – Жива, – прошептала Клаудия.

      Комиссар опустил глаза. Он уже не понимал, что заставило его изменить себе и сказать Клаудии, что ее старшая дочь жива.

      16

      Ошибка

      Комиссар проводил Клаудию Фернандес до ожидавшего ее такси, помог сесть, постоял на разворотном круге, пока машина не исчезла из вида, и только потом принялся рыться в карманах в поисках телефона. Поняв, что где-то забыл его, он поспешил назад в отделение судебной медицины, вошел в кабинет Нолена, схватил телефон с подставки, уселся в кресло у стола, набрал номер Эрикссона и подождал гудка.

      – Дай же людям поспать, – пробурчал Эрикссон. – Воскресенье сегодня.

      – Признавайся, ты на яхте.

      – Я на яхте, – признался Эрикссон.

      – Значит, взрывчатки не было.

      – В обычном смысле – не было, но ты прав. Яхта могла взорваться в любой момент.

      – А точнее?

      – Изоляция проводов основательно повреждена, как будто специально… контакта с металлом нет, тут все безопасно, но провода голые… при запуске мотора очень скоро возник бы избыток зарядов… и электрические дуги.

      – И что тогда?

      – У этих дуг температура выше трех тысяч градусов. Из-за них должно было загореться сиденье старого стула, которое кто-то туда запихал. А потом огонь добрался бы до топливного шланга…

      – Мгновенное возгорание?

      – Ну да… образование дугового заряда может занять минут десять, может чуть дольше… но потом все должно было произойти очень быстро – огонь, еще огонь, взрыв, яхта почти тут же наполнится водой и затонет.

      – То есть пожар и взрыв должны были произойти почти сразу после запуска мотора?

      – Да. Но специально подстраивать было ничего не нужно.

      – Значит, провода могли испортиться случайно? И сиденье тоже попало туда случайно?

      – Ну