Контракт Паганини. Ларс Кеплер

у комиссара зазвучал странный голос, торопливый и настойчивый. Голос все быстрее и громче повторял два слова: уходи с яхты, уходи с яхты.

      Йона посмотрел в окно на Эрикссона. Тот сунул ватную палочку в пакетик, заклеил его и пометил шариковой ручкой.

      – Ку-ку, – улыбнулся Эрикссон.

      – Сходим на землю!

      – Я не люблю лодки, они все время качаются. Но я только начал…

      – Прервись ненадолго, – жестко перебил Йона.

      – Да что с тобой?

      – Пошли, пошли. И не притрагивайся к мобильнику.

      Они сошли на пристань, и Йона отвел Эрикссона подальше от яхты. Он ощущал тяжесть в ногах, чувствовал, как пылают щеки и по телу растекается спокойствие.

      – На борту может быть бомба, – негромко сказал он.

      Эрикссон присел на край бетонного цоколя. По лбу толстяка струился пот.

      – Ерунду болтаешь.

      – Это необычное убийство. Есть риск…

      – Убийство? С чего вдруг убийство?

      – Дослушай. Я уверен, что Пенелопу Фернандес утопили в бадье, которая стоит на палубе.

      – Утопили? Ты чего несешь?

      – Она захлебнулась морской водой, которая была в бадье, а потом ее посадили на кровать. И я думаю, что по плану преступника яхта должна была затонуть.

      – Но…

      – И тогда… и тогда Фернандес должны были найти в затопленной каюте с водой в легких.

      – Но яхта же не затонула, – удивленно возразил Эрикссон.

      – Вот поэтому я и подумал, что на борту может быть взрывное устройство, которое по какой-то причине не сработало.

      – Скорее всего, оно заложено в топливном баке или газовых трубах на кухне, – медленно сказал Эрикссон. – Надо оцепить район и вызвать саперов.

      13

      Следственный эксперимент

      В семь часов вечера пятеро серьезных мужчин встретились в кабинете номер тринадцать отделения судебной медицины Каролинского института. Комиссар уголовной полиции Йона Линна собирался расследовать смерть женщины, найденной на яхте в Стокгольмских шхерах. Была суббота, однако он пригласил на следственный эксперимент своего непосредственного начальника Петтера Неслунда и прокурора Йенса Сванейельма. Комиссар хотел убедить их, что расследовать придется именно убийство.

      Лампа дневного света на потолке мигала, и на ослепительно-белых кафельных стенах подергивался холодный свет.

      – Надо поменять выключатель, – тихо сказал Нолен.

      – Надо, – согласился Фриппе.

      Стоящий у стены Петтер Неслунд что-то буркнул. Его широкое, с крупными чертами лицо как будто подрагивало в мигающем свете лампы. Рядом с ним ждал прокурор Йенс Сванейельм – на молодом лице застыло раздраженное выражение. Он словно обдумывал, насколько это рискованно – поставить кожаный портфель на пол и прислониться к стене плечом опрятного костюма.

      В помещении стоял сильный запах дезинфекции. Яркие лампы освещали мойку из нержавеющей стали с двумя кранами и глубокой раковиной. На полу – светло-серое пластиковое покрытие. Цинковая