Блокада в моей судьбе. Борис Тарасов

Они оживленно делились увиденным со всеми вновь приходящими людьми. Как ни странно, но их впечатления в основном сводились к тому, как летчик выглядел, что у него была упитанная, «мордатая» физиономия, что на нем был кожаный костюм, что он сам отдал женщинам пистолет и при этом что-то бормотал по-немецки. Я узнал, что со стороны собравшейся толпы не было даже попыток устроить самосуд над немцем.

      Однажды, уже в августе, по нашей улице прошли с оркестром вооруженные матросы. До сих пор помню их сосредоточенные лица. Народ молча стоял по обеим сторонам улицы. Все понимали, куда и зачем они идут и что их ожидает.

      Пытаемся решать продовольственные проблемы

      Самой большой проблемой для мамы в этот период становилась проблема питания семьи. Правда, в магазинах еще можно было купить кое-какие продукты, но у нас практически уже не осталось денег, и мы жили впроголодь. Маме приходилось искать дополнительные источники нашего пропитания. Пока в городе еще работал рынок, мы с ней часто туда ездили и занимались «товарообменом». Там мама обменяла на еду некоторые свои ценные вещи: крепдешиновые кофточки, юбки, единственные выходные туфли.

      Но и этому относительному благополучию скоро пришел конец. Однажды мама пришла очень озабоченная, показала какие-то цветные бумажки и серьезно обратилась к нам:

      – Дети! В Ленинграде введены продовольственные карточки. Теперь только по ним мы будем получать продукты. Если вдруг карточки потеряем или у нас их украдут, то останемся совершенно голодными. Поэтому будьте очень внимательными, смотрите за карточками в оба глаза.

      Потом подробно растолковала мне, как с этими карточками обращаться.

      Кто-то подсказал нам, что на полях под Ленинградом можно набрать картошки, оставшейся после уборки. И вот в последних числах августа мы с мамой взяли вещмешки и отправились в пригород Ленинграда. Долго ехали на трамвае, затем еще довольно далеко шли пешком. Пришли на большое картофельное поле. Картошка на нем была уже убрана, но, видимо, недостаточно качественно, поскольку все поле было заполнено людьми, которые копались в земле и выбирали оставшиеся клубни. Занялись этим и мы. Это был мой первый опыт приобщения к сельскому труду. Я тогда не мог себе представить, как много мне придется заниматься этим в грядущие годы. Результатом наших усилий стали два вещмешка и одна небольшая сумка с мелким и грязным картофелем. Я навсегда запомнил, с каким трудом моя беременная мама и я, худенький девятилетний ребенок, тащили домой свою добычу. Но она помогла нам некоторое время довольно сносно питаться.

      В один из холодных сентябрьских дней мы с моим тогдашним приятелем увидели двух подростков, гораздо старше нас, с удочками на плечах. В руках у них болтались на лесках несколько пойманных, довольно приличных по величине, рыбешек. Мы бросились к ним с расспросами и узнали, что рыбу они поймали в Неве. Мною сразу же овладела мысль последовать их примеру и добыть для нашего семейства рыбки. Мама яростно