Мелкинд Виллейн. Гай Юлий Орловский

ключиц. Я выше всего на голову, ссутулился и спрятал руки за спину.

      – Так ты… вы оттуда? Вы маг?

      – Я сбежал из подземелий башни, – начал я подвывающим голосом. – Десять лет сидел, не видя света белого. Меня заточил древний маг, могучий! Не тот, что сейчас. Нынешний просто юнец, на один зуб для меня!

      – Ой! – воскликнул малец, попятился.

      – У-у-у, как жутко я проголодался за десять долгих ле-ет, – начал я замогильным тоном, воздев руки. Мальчишка глянул на мои пальцы, с трудом проглотил комок. Я продолжил обычным тоном, с улыбкой на губах: – Впрочем, если ты позовёшь разделить эту чудесную рыбину, я, так и быть, не стану грызть твои тонкие косточки. Даже покажу пару фокусов тебе и маме!

      Мальчик неуверенно улыбнулся в ответ. Я взвалил на плечо корзину, и мы зашагали вдоль берега. Так и есть, в небольшой заводи привязана лодка, малец сел за вёсла.

      – Я уж поверил! Если не рыбак, кому ещё быть под утёсом? Ой, откуда у вас когти такие… чёрные?

      – Например, маленькому браконьеру. Разве не знаешь, ловить рыбу с этого берега реки запрещено королевским указом?

      – Вы ведь никому не скажете, правда? Особенно маме, она всегда беспокоится, куда я пропал. Узнает – точно не пустит!

      Мальчик глядит очи долу, брови домиком. Я вздохнул:

      – Конечно, никому не скажу. Тебя зовут как?

      – Эритором. А тебя?

      – Виллейн. Странное у тебя имя, грозное. Откуда такое?

      – Мама сказывает, так отец звал.

      – Понятно.

      Мальчишка шмыгнул, загрёб злее, весла гнутся в не по возрасту крепких руках. Эритор куда взрослее, чем кажется, глядя на веснушчатое лицо. Лодка начала загибать вбок, скоро нос упрётся в полосу песка.

      – Мы живём здесь недалеко, – заметил мальчик. Показывает на короткую улочку домов в один этаж, задние дворы обращены к реке, на рогатках сушатся рыбацкие снасти, у края берега сохнут вверх дном лодки. – Но сперва на рынок.

      Лодку сотряс слабый удар, я выпрыгнул вслед за Эритором.

      – Дай-ка шляпу, голову напекло.

      Рынок Нижнего города бестолков, торгуют местные, присмотра стражи почти нет. Жуликоватые типы тенью скользят в толпе, взгляды липнут к кошелям горожан. Мы свернули к продуктовому ряду, под полосатым тентом лотки с рыбой, хозяйка – женщина в цветастой шали поверх сдобных плеч, торгуется с гномом из-за вяленой рыбёшки. Ударили по рукам, покупатель подхватил бечёвку с нанизанной за головы рыбьей мелочью и топает прочь с довольной ухмылкой, под мышкой полный бочонок.

      – Опять ты! С чем пришёл, карасей не беру, так и знай! – бросила торговка Эритору, руки упёрты в бока.

      – Вот! – торжественно провозгласил Эритор, вытащил полупудового леща из корзины.

      Я оставил их торговаться, огляделся на люд. Приезжих в Нижнем городе заметно меньше, а вот стражи больше. Всё больше и больше! Солдаты разбегаются веером от горловины улицы, теснят народ. Показались всадники, передний высок и одет ярко в плащ с королевским львом.