Мелкинд Виллейн. Гай Юлий Орловский

возгласы Роуди и Хольстера сменились тишиной.

      – Если это все что интересует… но я бы рекомендовал отправиться за Золотым Талисманом! Он упадёт, э-э, удалось наконец вычислить дату, через дня три. Упадёт далеко, на вершину высочайшей горы, но надо успеть. Вот, держите, я набросал карту, наспех, но кто сказал, что будет легко? Торопитесь, не только вы ищете Талисман!

      Чародей протягивает обрывок бумаги с волнистыми линиями и закорючками. Обернулся на шум: охранник пытается встать на четвереньки, шлем глухо звякнул о пол, голова трясётся как у припадочного. Я беспокойно тяну шею, пальцы сжаты в кулак, уже на ногах. Задышал часто, мышцы набухают кровью и сладко ноют в ожидании драки. Проговорил с возмущением:

      – Да что такого в этом Талисмане? Очередная безделушка, накачана магией на один раз?

      – Вовсе нет, при чём здесь магия? Талисман особенный, сами поймёте, – ответил чародей, снова обратив взор на меня. Глаза сверкнули то ли гневом, то ли деланым возмущением. – Если не хотите, оставайтесь в, – где это я? – ага, в темнице, или убирайтесь куда угодно, своим, без сомнения, увлекательным путём. Талисман подберёт иной, мне безразлично. Я вам чуток задолжал, и речь не о Талисмане, поймите, я говорю только про нож. Больше на меня не рассчитывайте!

      Чародей протянул клинок, я невольно взял.

      – Всего хорошего, удачи, вернее, успеха вам, Виллейн! – Чародей поклонился немного шутливо, но взгляд ясных глаз серьёзен. Знакомый вихрь закружил, змеится молниями.

      – Откуда знаете моё имя? – выкрикнул я, вспоминая ещё подземный разговор. Чародей уже не слышит, рот приоткрыт, губы шевелятся, но из-за прозрачной стенки ни звука. Охранник втянул как мог голову в горловину стальной кирасы, благо шея короткая, бросился, копьё наперевес. Едва острый кончик коснулся вихря, бешеная сфера лопнула, забрав чародея, а стражу унесло, звеня доспехом. Гулкое эхо метнулось по подвалу, протиснулось сквозь деревянную решётку на винтовую лестницу, там и затихло. Взамен с верхних этажей многоголосый крик, топот сапог.

      Я повертел в ладонях серебряное лезвие, всмотрелся в кристалл. На губах довольная улыбка, слишком широкая для лопнувшей губы. Я слизнул солоноватую каплю и приложил к губе кристалл. Тот жадно мигнул, заблистал ярче, багровым.

      Топот всё ближе.

      – Давай, ящерка, я готов, вернём тебе хвостик? В обмен на кое-что, разумеется, – хрипло сказал я. Ящерица доверчиво плюхнулась в подставленную ладонь. Я порылся и нашарил высохший обрубок хвоста – единственное, что осталось в обчищенных стражей карманах. Совместил, на кристалле в рукояти ножа растёт капля света. Приварила хвост наживо, камень почти погас. Резким движением швырнул ящерицу в подвал, та начала расти уже в полёте, на пол бухнулось чудовище размером с годовалого дракона. Треугольная голова мотнула в стороны, длинный язык стреляет меж челюстей, на десне белые бугорки, кожица истончилась, лопнула, брызнув красным. Ящер взревел от боли, ринулся прочь, в надежде сбежать от боли рождения молодых