Хромой. Империя рабства. Владимир Белобородов

приподнял штанину, оголив ноги-спички, и, выгнув ступню, почти выскользнул из кандалов. Затем вернул ногу обратно.

      – У тебя шанс уже есть.

      Ларк отрицательно мотнул головой:

      – А вдруг поймают?

      – Поймают, значит, поймают.

      – Бить будут. Да и страшно одному, не был я никогда там. Говорят, там волки есть.

      – Где там? – поинтересовался я.

      – На свободе.

      – А как в рабство попал?

      – Родился рабом. В клане Древнего Топора. Там иногда рабыням разрешают иметь детей.

      Я никогда не интересовался судьбой Ларка. Где-то в глубине души мелькнула жалость к нему. Я вон уже два мира видел, а он кроме орочьего рабства ничего. Видимо, у Ларка редко бывают собеседники, поскольку обычно молчаливого раба понесло:

      – Я много раз у кормов за бревнами просился, лес посмотреть, но они не берут меня. А в клане Древних Топоров я однажды скалы видел. Это такие огромные камни из земли торчат.

      Ларк замолчал, видимо поняв, что мы-то их тоже видели и объяснять не нужно.

      – Не переживай, – хлопнул парня по плечу Клоп. – Насмотришься еще.

      – А вы возьмете меня?

      Кот из «Шрека» мог отдыхать после слов Ларка, такая детская надежда и непосредственность в них была.

      – Конечно, возьмем, если соберемся, – уверил Клоп.

      – Я еще отвара принесу. – Ларк, смешно передвигая ноги, заковылял к котлу.

      – Зря вы так обнадеживаете, – раздался из дверей голос корма.

      – Ну так сходи, вдарь ему разок, – ответил Толикам, – чтобы образумить парня.

      Из ямы послышался звон цепей. Чустам вышел и присел рядом.

      – Ты прости меня, Хромой. Я правда не хотел обидеть. Просто у самого пока в голове все не укладывается. А тут ты смотришь на меня словно дикий хрумз, ну я и не вытерпел, высказался. Ну а уж на удар ты сам напросился.

      – Так с вами, кормами, по-другому нельзя. Вам же раз уступишь, вы и на шею сядете…

      – Достало это – корм, корм. А ты побудь им, думаешь, легко?

      – Никогда не собирался и не стану. Вот сейчас предложат вместо арены, не пойду.

      – Ладно, если так, – усмехнулся Чустам. – Обычно за меньшее, чем жизнь, шли.

      – Как ты?

      – Как я.

      Корм на некоторое время замолк, потом продолжил:

      – Лет пять назад у нас место корма освободилось. Прежний неправильно понял орка и в дом к нему зашел. А там то ли дочь голая была, то ли еще что, да и не важно… забили его до смерти. Ну и парни из моего отряда, с которыми мы в плен попали, предложили кому-то из нас пойти, мол, остальных подкармливать будет. Кинули жребий – выпало мне. Я сначала не хотел, а потом подумал: стану кормом, буду нормально распределять работы, опять же прикрыть остальных рабов смогу, каши той же побольше сыпануть в котел. В общем, согласился. Ну вроде как такой корм-защитник, – криво усмехнулся Чустам. – Первые руки так и было, а потом… Началось все с работ. Я, как и хотел, закрывал глаза на то, что не выполнено, и спать разрешал днем, но рабы есть рабы, почувствовали вольницу