Хромой. Империя рабства. Владимир Белобородов

обескураженную морду и яростно бил, ликуя. В конце метелил уже кулаком по голове.

      Беспамятство наступило внезапно.

      Глава 4

      – Мм…

      – О, очнулся, герой.

      Голос знакомый. Ба! Клоп! Я открыл глаза. Яма лазарета, в смысле лекарская по-местному. Я уже пару раз просыпался здесь после палок.

      – Вонючий, я жив? – Память обрисовала последние слайды.

      – Да как сказать. Пока – да. Но это ненадолго.

      – Я его убил?

      – Нет. Ты же еще жив.

      – Ну да. А чего не убили?

      – Так кормы сказали, что отец зелени не хочет скандал развивать. Это же позор, побил самый слабый раб.

      – Ты это, за языком-то следи…

      – Ну почти самый слабый.

      – Вот, другое дело. Я же все-таки третий. С конца.

      – Я рад, что ты шутишь, только…

      – Чего? – Голова болела ужасно, и тошнота прямо накатывала, похоже, сотрясение.

      – Ну…

      – Смертник ты, – раздался незнакомый голос.

      Я повернул голову. На соседних нарах лежал здоровенный незнакомый мужик.

      – Да он уже знает, – поддержал незнакомца Клоп, совсем не обнадеживая и не щадя моих нежных чувств.

      – А ты кто? – спросил я мужика, хотя по отсутствию волос на голове и лице уже догадывался.

      – Это корм, из пришлых, – пояснил Клоп. – Ты уже третий день отдыхаешь. Вчера полсотни новых привели. Их кормы с нашими встретились.

      – Кто кого?

      – Ваши нас, – ответил мужик. – Но одного я отправил к богам.

      – Шикарно. Кого?

      – Кривого, – ответил вместо мужика Клоп.

      – О-о-о. – Я хотел посмеяться, но вырвался только вздох, отдавшийся в ребра. – Я бы тебе руку пожал, если бы ты не был кормом. Так понимаю, ты тоже праздничный пирог?

      Мужик промолчал.

      – Клоп, чем он меня так? – Я ощупывал голову.

      Такой шишки не бывает. Она выпирала, казалось, еще на размер моей головы вбок.

      – Не знаю. Думал, ты расскажешь.

      – Бревном, – ответил корм. – Ты прямо легенда у рабов. Говорят, так ребенка уделал.

      Я засмеялся, Клоп поддержал.

      – Че хмыритесь, я бы на месте отца убил сразу, а не к лекарям.

      – Так это не он меня, а отец. Клоп, а чего с этим? – Я повел глазами в сторону корма.

      – Легонько помяли, – понял меня раб.

      – Что, так обгадишься? – спросил корм, поняв мой намек.

      – Да нет, почему, только встать бы…

      – Вы это, мужики, прекращайте, – вмешался Клоп. – Нам сдыхать вместе… похоже.

      Особо артачиться я не стал, но и с кормом не разговаривал больше. Клопа увели в этот же день. Корма на следующий. Меня еще раз посещал шаман. Я так понял, сотрясение и трещина ребра. Шаман поднял меня на ноги за два дня, и я тоже оказался в загоне, впрочем, ненадолго.

      – Клоп, Чустам, Ларк, Хромой, Толикам, собирайте вещи, пойдете со мной, – произнес Жирный.

      Я, конечно, ждал этого момента, но сердце все равно