Как я стал боевым магом. Игорь Осипов

было слишком натурально.

      А потом я проворонил пулю, и не одну. Канал в щите пробил маг противника. Пули предназначались не мне. Я видел, как Оксана остановилась и схватилась за живот. Между пальцами потекла скупая черная кровь. Я подскочил к ней. Она удивленно смотрела на рану, а потом одними губами прошептала: «Серебро?» Мне стало не по себе. Просвистела еще одна пуля, войдя в правое легкое Оксаны. Я зажмурился и прочесал внутренним зрением пространство вокруг себя.

      Вот они. Снайпер при поддержке мага. Я их не знал. Ауры товарищей и преподавателей я сразу бы отличил.

      По рации пронесся крик: «Какого черта?! Прекратить стрельбу! Немедленно отставить огонь!» Но очередная пуля все же прилетела. И прилетела мне. Я схватился за плечо, передавливая его сначала пальцами, а затем сделав телекинезом то же самое. Левая рука повисла плетью, но кровь еле сочилась. Навыки экстренной медицинской магии прививались не зря. Поврежденная конечность сразу потеряла чувствительность, словно в нее вкололи обезболивающее.

      К Оксане подскочил Сидоров, подхватил ее на руки. Стрельба стихла. Из окопов и блиндажа повыскакивали солдаты, имитировавшие противника. Они испуганно таращились на развернувшееся действо.

      Свистнула еще одна посланница смерти. Но я был готов. Я вложил все силы, чтобы развеять канал для пули и закрыть барьер. Обтекаемый кусочек серебра повис в воздухе. Непонятно кому он предназначался, но это и не важно. Тот, кто стрелял, игнорировал команды о прекращении огня, хотя явно слышал их. Это враг, независимо от того, как он здесь оказался и какие цели преследует. Внутри все вскипело. Я двинулся к позиции противника. Я видел их.

      Еще два выстрела, остановленных мной, отдались зубной болью. Зря вы так. Я зачерпнул силы и ударил фокусным импульсом по снайперу. Раздался протяжный, полный боли крик. Неизвестный маг вскочил и бросился бежать. Я попытался достать и его, но сил уже не хватило, и он развеял мои удары. Единственное, что удалось – это дойти до раненого. Снайпер держался за оторванную по локоть, словно разрывом гранаты, руку.

      А потом я упал. От истощения и вернувшейся в мое плечо боли. Я не видел подскочившего ко мне на бронетранспортере Сошкина, других людей, начавших суету вокруг меня. Я провалился во тьму.

      Свет все же вернулся. Потихоньку, с болью, но вернулся. Я лежал на больничной койке. В руку была воткнута игла капельницы, и от нее вверх, к стеклянной бутылке уходила прозрачная трубка.

      Через какое-то время в палату заглянула пожилая медсестра. А еще минут пятнадцать спустя вошел Сошкин. Он поставил на тумбочку упаковку яблочного сока, а затем присел на табуретку.

      – Ну, ты, блин, настоящий супермен, – заговорил он.

      – Что с Оксаной?

      – В соседней палате лежит. В нее три серебряные пули вогнали. Когда врачам доставили, то они испугались. Раньше нежить не лечили никогда. Представляешь, черная кровь, и пациент не дышит. Но ничего страшного. Она на ноги встанет раньше тебя. А ты быстро поправишься, здесь и простые врачи очень хорошие, и маги-целители сильные. Недельку поваляешься