Прогрессор галантного века (продолжение). Николай Федорович Васильев

женщину своей мечты, стоявшую безмолвно, со свечой в руке и в ночной рубашке до пят. Он присел, подхватил ее руками за бедра, прижал к себе и понес к кровати, повторяя: – Жанна! Какая ты умница, Жанна!

      Уже раздев ее полностью и всю исцеловав, он вспомнил, что активный секс Кенэ ей запретил еще четыре года назад, отчего король и пустился в забег по малолеткам. Вот досада! Но не насиловать же отважную миледи? Придется обходиться наружными ласками, которых человеки придумали к 21 веку уже много…. Долгое время он несколькими способами нежил мадам, (добившись от нее двух оргазмов), но вдруг она прошептала: – Не нужно обходиться со мной как с фарфоровой чашкой, Алекс. Мне Мари рассказала, что Вы обладаете значительно большим набором приемов – так примените их. Я желаю познать их все….

      Она ушла от него под утро, едва держась на ногах от пережитых изнеможений, но запретив ему провожать до комнаты. Осталась в памяти лишь ее слабая теплая улыбка и скольжение нежной ладони по щеке. Когда через два часа Сашка вышел из «Оленьего парка» и направился пешком домой (Петера отпустили с вечера), его нагнала какая-то карета (вовсе не черная), с запяток которой соскочили два лакея и крепко схватили его за локти. Он попытался крутнуться, но вдруг получил сокрушительный удар по голове (видимо, от сидевшего высоко кучера) и потерял сознание. Через какое-то время очнулся уже в прыгающей по щебню карете (от каждого прыжка в голове вспыхивала боль!), привязанный ремнями к спинке сиденья. Напротив сидел мэн, похожий на дворянина, но в тройке из серого сукна – вероятно, полицейский. Мэн смотрел на него с усмешкой, но молчал. Сашка, превозмогая головокружение, боль и позывы к рвоте, приподнял голову и спросил, еле ворочая языком:

      – Куда меня везут?

      Мужик посмотрел еще усмешливее, но промолчал. Сашка уронил голову на грудь, вяло соображая: «Может, в Бастилию?». Вдруг мэн поднял ему голову, посмотрел прямо в глаза и сказал: – В Бастилию. Хотя можно было бы сразу на эшафот. С вырыванием гениталий и снятием кожи – как и положено было поступать с прелюбодеями во времена первых Людовиков.

      Полностью в себя Сашка пришел на другой день. Голова болела, но уже не кружилась, не было и позывов к рвоте. Камера ему досталась одиночная и тоже, как в Вене, сухая. В двери было окошечко для подачи пищи. В углу из пола торчала труба высотой 20 см и диаметром 10 см – «это вместо ведра что ли?». Подошел, принюхался – точно, канализация. «Как же устроен смыв?» Потом узнал: приходит все же мужик с ведром воды и смывает. Какой тогда смысл в этакой канализации? Впрочем, о чем я думаю? Думать надо о судьбе своей дурацкой, когда бросают в тюрьму уже как рецидивиста: за повторное оскорбление его (ее) Величества…. Тогда за меня нашлось кому вступится, но теперь? Жанна…. Каково ей сейчас приходится, бедняге? Король сильно к ней благоволит, но простит ли прямую измену? Она может оказаться в тюрьме как графиня Козель у Августа Сильного. Впрочем, в реальной жизни он простил (или все же не узнал?), когда она завела себе