Пылающий горизонт Юго-Восточного фронта. Владимир Александрович Карагодин

с чёрного хода, чтобы других не расстраивать. Мы сели за стол, на обед подали очень горячий суп, в такую жару отведать бы окрошки, но, пересилив отсутствие аппетита, я зачерпывал алюминиевой ложкой наваристый бульон: «Мало ли, когда нас ещё покормят».

      – Смотри, – сказал он, кивнув в сторону парня, который разносил тарелки остальным.

      – Мы с ним вместе в ворота заходили вчера днём, но почему-то он уже здесь освоился.

      – И причём не плохо, – добавил я.

      – Да, да, поближе к кухне.

      – Одним словом, хозяйка.

      – Точно, – рассмеялся Паша.

      Какой-то парень, сидя напротив нас, явно обременённый одиночеством попытался вступить с нами в разговор.

      – А вы с комиссаршей беседовали?

      – Было дело, – буркнул Паша.

      – Нет, – ответил я, какая ещё комиссарша?

      – Ну, разве когда ты к Иванычу подходил в первый раз, он тебе не сказал, что нужно сначала с психологом поговорить, а то могут и не взять.

      Обжёгшись горячим супом, я чуть не подавился.

      – Как не взять! А что же вы раньше молчали?

      Увидав мою обеспокоенность, Паша тихо проговорил:

      – Да ничего особенного, задаст тебе пару вопросов и всё, после обеда зайди, пообщайся, кстати, она нечего так.

      После обеда я отправился к Доку, узнать у него, что и как отвечать психологу. Док сидел на том же бревне и смотрел вдаль. «Наверно думает как в деревне без него, сейчас покос идёт, или доярки на обеде скучают, потому как он здесь».

      – Док! – быстрым окриком выдернул я его из царства полей и коровников. – Док, а что комиссарша спрашивает?

      – Да ничего особенного, есть ли мама, папа, не жалко ли тебе их будет, когда ты в гробу придёшь, – всё также задумчиво и не спеша ответил он.

      – Серьёзно? Видать девочка не из простых.

      – Ну да, говорят она из Лисичанска, приехала помогать. Психологом числится, отсеивает тех, кто не поедет.

      – И что? Кого-то уже отсеяла?

      – Пока нет.

      «Нет, от Дока ничего внятного не добьёшься нужно идти к ней самому».

      Штатного психолога казачьего пункта по приёму добровольцев, звали Катя, ну или так, как она мне представилась.

      – Сколько тебе полных лет? – задала она свой первый вопрос.

      – Двадцать восемь.

      – Образование?

      – Высшее.

      – Опыт боевых действий есть?

      – Нет, но очень хочу, – улыбнулся я. – Катя, а вы откуда?

      – Курск, а что?

      – А в Луганске были?

      – Нет.

      – А в клубе?

      – В каком? – оторвав голову от блокнота, она удивлённо посмотрела на меня.

      Через мгновение лицо Кати смутилось, до неё дошло про какой клуб я спрашиваю.

      – Слушай парень, может это ты, наш пункт с клубом спутал? Ты вообще сюда, зачем приехал?

      – С фашизмом бороться, – ещё серьёзней, чем она задавала свой вопрос, ответил я. – Катя не обижайся, я здесь с восьми утра, вокруг тоска, а ты вижу девушка интересная, образованная, почему бы с тобой не поговорить.

      Но