Стража последнего рубежа. Сергей Волков

А что…

      – Скажи, пожалуйста, ты вчера не видала Олега?

      – Нет. В клубе выходной, а больше мы нигде… А что, что-то случилось?

      – Он пропал. Ушел вчера рано утром из дому и до сих пор нет. Мы уже и в больницы, и в милицию… Ребят знакомых вот обзваниваем. И из школы, и из клуба вашего. Соня, а ты не знаешь, куда он мог пойти или поехать? Может, он говорил, делился планами?

      – Н-нет… Нет. Я не знаю, Анна Сергеевна.

      – Понятно. А с кем в клубе он общался, дружил, может быть?

      – Да ни с кем особо… Вы лучше нашему руководителю позвоните. Он все про всех знает. Записывайте телефон…

      – Спасибо, Соня. Если вдруг будет какая-то информация…

      – Конечно, я сразу сообщу. Номер ваш высветился.

      – Еще раз спасибо…

      – До свидания!

      Соня Разумовская положила трубку и, закусив губу, посмотрела на себя в зеркало. Она знала, где Олег. И еще она знала, что должна найти его раньше милиции и спасателей. Тряхнув челкой, девушка решительно взяла телефон и набрала Бормана…

      – Темнеет. – Борман сплюнул в снег и посмотрел на Соню. – Сегодня мы уже ничего не найдем.

      – Но надо же что-то делать! – подал голос Витька Нуруллин. – Он где-то там… Может, счет на минуты идет.

      – Заткнись! – взорвалась Соня.

      Весь день она молчала – и когда примчавшаяся к Разлогам пятерка морионцев обнаружила свежезацементированный вход, и когда они бродили по лесу над Купольным залом в поисках неизвестного входа в пещеру, и во время короткого перерыва «на попить чаю», и когда правота Олега подтвердилась – Серега Засекин нашел дыру, через которую они спустились в пещеру. И даже когда были обнаружены вещи пропавшего Марьина, Соня молчала – и ждала неизвестно чего.

      Но, обшарив Разлоги и в нарушение всех правил оборавшись Олега, морионцы так его и не нашли. И Соня вдруг поняла, что знала об этом с самого начала. Марьин не просто заблудился в пещере, не просто попал под завал или провалился в полость. С ним случилось что-то гораздо более страшное. И когда пришло осознание, нервное напряжение вырвалось все же наружу, и Соня обрушилась на ни в чем не повинного Витьку:

      – Все только языком чесать и горазды! Спелеологи! Профи! А как до дела дошло – топчетесь тут по колено в снегу!

      – Разумовская, уймись, а? – просто сказал Борман, и Соня послушно замолчала, вытирая рукавичкой выступившие слезы. Она понимала, что не права. Если уж начистоту, языком-то чесала именно она, из-за этого все и случилось.

      – В МЧС придется звонить. И в ментовку. – Борман поднялся со ствола поваленной березы, достал мобильник.

      – Стой! – Соня схватила его за руку. – Я сама. Только мне надо вначале с его родителями… поговорить, в общем. Поехали в Москву.

      – Как в Москву? – Все начали недоуменно переглядываться. – А Олег? Он же там, внизу!

      – Нет его там, – устало, но уверенно сказала Соня, закинула на плечо рюкзак и первой начала спускаться с холма…

      Немец, высокий, жилистый, с костистым сухим лицом, одетый в элегантный черный костюм,